Аида Махмудова и Фарид Расулов: руками трогать

Сооснователи бренда Chelebi художники Аида Махмудова и Фарид Расулов творят по-разному, но мыслят в одном направлении. Оба считают: в современном мире можно производить искусство, и оно должно быть осязаемым, доступным и недорогим.

Мебель, керамика, аксессуары – каждый предмет, выпущенный под маркой Chelebi, есть арт-объект. Например, подушка с изображением большого рыжего кота или абшеронского пейзажа – вещь, конечно, практичная, но при этом высокохудожественная: ведь это не просто какой-то кот, а миниатюра Орхана Гусейнова, и пейзаж уникальный, кисти классика азербайджанской живописи Саттара Бахлулзаде. В качестве принтов Chelebi использует сюжеты народных сказок от мастера иллюстрации Арифа Гусейнова, карикатуры Байрама Гаджизаде, замысловатые узоры Рашада Алакбарова, картины Вугара Мурадова и другие концептуальные работы ярчайших представителей новой художественной волны Азербайджана.

Стилизация (перенос живописи на предметы интерьера) – прием в декоре не новый и часто используемый, но Аида Махмудова и Фарид Расулов возвели его в степень, выкристаллизовали и благодаря постоянным коллаборациям с модными художниками теперь полностью оправдывают один из своих рекламных лозунгов: «Мы привносим толику изобразительного искусства в каждый дом».

БАКУ: Фарид, Аида, ваша компания с самого начала строит свою работу на коллаборациях с молодыми художниками и совместных акциях с музеями. То есть в продукции Chelebi искусство несет исключительно декоративную функцию. А ведь недалеко то время, когда живопись была доступна исключительно в музейном формате. С чем, по вашему мнению, связана нынешняя практичная эксплуатация художественного творчества?

АИДА МАХМУДОВА: Мне кажется, такое изменение отношения к искусству, использования его связано с техническим прогрессом. Раньше не было возможности переносить рисунок на подушки, делать точную печать принта, теперь есть. Новые ресурсы размыли старые границы, определения. На мой взгляд, это хорошо. Потому что творческий человек теперь более свободен в своих проявлениях.

ФАРИД РАСУЛОВ: Это такой комплекс прошлого, в том числе советского, – смотреть на искусство снизу вверх, придавать ему неземной статус, создавать миф недосягаемости. Интеллектуальный продукт должен быть доступным. Зачем я что-то создаю? Чтобы дома держать? Почему вообще человек должен ждать какую-то выставку лет десять, чтобы прийти посмотреть на картину за стеклом и огороженную красной веревкой? Мне часто непонятен ажиотаж вокруг того, что принято называть искусством. Ну как картина может стоить 300 миллионов евро?! Когда художник писал это полотно, он мог быть безвестен, умереть в нищете. А после смерти его взяли и возвели на пьедестал…

БАКУ: Таких случаев и правда много в истории искусства – Модильяни, например.

Ф.Р.: Вот. А теперь Модильяни стал ближе к людям. Сначала он был никому не нужен, после смерти его картины повесили в музеи, а теперь он может быть принтом на подушке у вас дома. Почему бы нет? Мы думаем, что так можно. Мы предлагаем искусство в предметах, которые человек может купить недорого.

«Творческий человек теперь более свободен в своих проявлениях»

БАКУ: В таком случае тандем творчества и бизнеса – абсолютно нормальное явление, а «производство искусства» – уже не оксюморон?

A.М.: Энди Уорхол никогда не считал, что искусство и бизнес несовместимы. Фотография, видеоарт – столько направлений в искусстве, в которых тиражи, просмотры имеют значение! Влияет ли маркетинг на художника? Наверное. Но все равно художник должен искренне относиться к своему творчеству, не пытаться высчитать формулу успеха, не просчитывать пути к популярности. Все-таки стоит избегать конъюнктуры. Хотя, конечно, есть актуальные темы, мировые тренды. Например, сейчас многие крутые художники обращаются к теме политики.

Ф.Р.: Зачем нам нужен бизнес? Он помогает нам реализовывать наши новые идеи внутри компании, и не только. Бизнес дает ресурсы для развития.

БАКУ: Некоторые художники утверждают, что работать надо каждый день, не дожидаясь вдохновения. Вам близок такой производственный подход к творчеству?

A.М.: Я не знаю ни одного художника, который работает только по вдохновению. Аппетит приходит во время еды. Поэтому соглашусь: надо каждый день вставать и работать, потому что муза может и не прийти. Я не жду. Случается, конечно, нахлынет вдруг, и ты не идешь, а бежишь к холсту. Да и просто бывает такое доброе, хорошее состояние души, что легко работается.

Ф.Р.: Что такое вдохновение? Непростой вопрос, на который хотят простого ответа. Кажется, что сейчас всё в мире хотят максимально конкретизировать, уложить в определения, записать в энциклопедию или вот в журнал. А ведь это иллюзия. Нет конкретного ответа на этот вопрос. Мы отпускаем вдохновение… Вдохновить человека на что угодно может что угодно. Море, песок сквозь пальцы, взгляд прохожего, 50 граммов тутовой водки, хорошая книга – так много всего, что влияет на наши с вами ощущения. Мне кажется, очень важно вдохновляться жизнью вообще, каждый день чувствовать желание просыпаться, вставать и идти делать что-то полезное, бесполезное, большое, маленькое…

«Надо каждый день вставать и работать, потому что муза может и не прийти»

БАКУ: Часто вам хочется делать что-то бесполезное?

Ф.Р.: То, что вам кажется мелким, незначительным, может оказаться для кого-то очень важным и полезным. Что касается меня, то всё, что я делаю, доставляет мне удовольствие. Это раньше я ходил на работу, которая мне не нравилась (Фарид Расулов по образованию офтальмолог. – БАКУ). А сейчас другая жизнь. Сейчас я могу выбирать. Мы, команда Chelebi, выросли и можем выбирать. Мы накапливаем опыт и эмоции, которые рождают идею, дают силы на ее реализацию.

БАКУ: Какие планы у бренда?

Ф.Р.: Расширить предметный ассортимент, использовать новые материалы – например, другую эмаль в керамике. Есть общий план развития, основы которого – постоянное улучшение качества, новые смелые коллаборации и выход на международный рынок.

БАКУ: Выход на международный рынок сопряжен с большими рисками. Не страшно?

A.М.: Страшно интересно. Рискованно, да, но риск оправдан. Я верю в наш бренд. Во-первых, потому что он аутентичен, да и сама идея свежая. А на любом рынке идея – самый востребованный товар. Об Азербайджане в мире не так уж хорошо знают – о нашем искусстве, традициях. А любознательная публика Запада с готовностью воспринимает новое.

БАКУ: Все-таки в основе философии бренда лежит национальная идея. Будете развивать ее и дальше?

Ф.Р.: Я выдаю культурный продукт той земли, на которой вырос, дома, в котором живу. Среди наших планов на будущее есть идеи создавать одежду, используя национальный колорит, открыть ресторан в нашем стиле. А почему бы нет? То, что я ем дома, – это очень вкусно. И я хочу поделиться этим вкусом с людьми. Сейчас мы начали выпускать чай. И хотя это уже другой бренд, но идея возникла здесь. Это микс лянкяранского чая, горной гвоздики, чабреца по маминому рецепту.

Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»