Фотограф Яков Халип: своими глазами

Даты жизни фотографа Якова Николаевича Халипа, чья выставка открылась в Центре Гейдара Алиева в Баку, почти совпадают с датами существования Советского Союза. Этот человек с юности до преклонного возраста снимал свою страну – и по его работам мы теперь составляем представление о той эпохе.

Яков Халип у военного самолета 1940-е. Фото: Фахрия Мамедова

Огромную выставку работ Якова Халипа в Центре Гейдара Алиева открывает многократно увеличенная ночная фотография старого здания бакинского «Интуриста», вход освещают фары довоенного автомобиля. Когда-то этот снимок был напечатан на обложке рекламного проспекта бюро «Интурист», по заданию которого Халип впервые приехал в Азербайджан, и кто знает, скольких иностранцев он поманил в дорогу.

В проекте «Наследник авангарда. Азербайджанский дневник» представлены и самые известные работы фотографа, и совершенно незнакомые широкой публике журналы, иллюстрированные Халипом, его альбомы и книги, телеграммы, дорожные карты из архивов. Снимки из «Азербайджанского дневника» мастера выставляются впервые, хотя вообще коллекция Халипа экспонировалась не раз. Несколько масштабных выставок в Москве в последние десять лет устраивал Центр фотографии имени братьев Люмьер (он предоставил и большую часть экспонатов для проекта в Центре Гейдара Алиева) – и все они проходили с неизменным успехом. С чем связана эта волна интереса к творчеству классика советской фотографии?

Гостиница «Интурист» ночью. Баку. 1938. Галерея имени братьев Люмьер

Одна из самых знаменитых его работ – «В дозоре» – сделана в 1936 году для альбома, посвященного 20-летию Красной армии и флота СССР. Большой круг – жерло орудия, два маленьких круга – окуляры бинокля, линия горизонта и фигура эсминца, разрезающего горизонталь. Эскиз для этой фотографии проработал наставник Халипа, великий Александр Родченко (он был художником альбома «Красная армия»), но даже не это самое любопытное в работе. Известно, что для ее съемок был задействован целый штат: фотограф снимал с верхней площадки специально построенной лестницы, капитан позировал с биноклем, сигнальщик подавал знаки кораблю, чтобы он шел точно туда, куда нужно было по замыслу авторов. 

В дозоре. 1936. Галерея имени братьев Люмьер

Смелые и дерзкие ракурсы, свежесть приемов, творческий поиск с очевидным влиянием художественной среды – авангардистов и конструктивистов, сложные постановочные композиции, игра на контрастах (даже когда единственный источник освещения в кадре – фары торпеды, как в еще одном знаменитом снимке – «Торпедисте»)… Яков Николаевич был художником с камерой – и это неудивительно, учитывая, что он окончил операторский факультет ВГИКа, а еще раньше, до своего переезда из Петрограда в Москву, фактически провел детство в Мариинском театре.

Из рассказов сына фотографа, Николая Халипа: «Отец Якова Халипа был суфлером. Когда у него появлялась возможность, он брал сына с собой в Мариинский театр. Яков Халип видел спектакли из суфлерской будки и, возможно, тогда получил первое представление о расстановке людей в кадре, о роли декорации. Дед не просто подсказывал оперным певцам слова, которые они и так знали. Он помогал артистам настроиться на нужный лад с помощью камертонов, закрывал и открывал занавес, двигал круг сцены. Последнее, кстати, производило на отца неизгладимое впечатление».

Николай Халип, сын фотографа. Фото: Фахрия Мамедова

Первый снимок 18-летнего фотографа – «Набережная Москвы-реки ночью» – опубликовал в 1926 году журнал «Огонек». Уже через два года Халип участвовал в выставке «10 лет советской фотографии» и получил диплом за серию портретов актеров; его работы печатали «Кино и жизнь», «Советское фото». В 1931-м он вошел в РОПФ (Российское общество пролетарских фотографов) и в это же время начал сотрудничать с журналом «СССР на стройке» – пожалуй, самым концептуальным печатным органом того времени. Достаточно сказать, что сейчас этот неизвестный большинству современников журнал называют «советским Vogue». В его штате были главные люди советской фотожурналистики тех лет, и все они работали на то, чтобы создать молодой Стране Советов безупречный имидж. Несломляемый дух, красивые и свободные люди, их самоотверженность и готовность к подвигу, взгляд, нацеленный в будущее, – грандиозность цели превращала простых людей, красноармейцев и доярок, в былинных героев.

В те годы Халип и начал активно ездить по стране. К 1930-м относятся многие фотографии его «Азербайджанского дневника». Большая часть изображений, демонстрирующихся на выставке в Баку, относится к 1937 году, когда фотограф провел в республике больше месяца (а годом позже вернулся – по словам его сына, вероятно, чтобы доработать некоторые из тем). Он снимал улыбающихся рабочих нефтеперерабатывающего завода и работниц химической лаборатории, движение трамваев на бакинских улицах, ковровых дел мастериц у станка, азербайджанские стройки века, сбор винограда, стада овец, горы Карабаха… Эти черно-белые фотографии залиты солнцем и радостным ожиданием великого будущего.

Азербайджан. Девочка с виноградом, 1937. Галерея имени братьев Люмьер
Нагорный Карабах. Праздник народного танца. 1937. Галерея имени братьев Люмьер
Баку, центр города. Кинотеатр «Художественный» и Наркомат пищевой промышленности, 1938. Галерея имени братьев Люмьер

Вообще одна из характерных черт снимков Халипа заключается в том, что ему как художнику в большинстве случаев удавалось оставаться на территории искусства, не переходя в политику. При этом именно он был автором знаменитого портрета Сталина, висевшего в каждом клубе, обкоме и парткоме. Сын мастера рассказывал в одном из интервью, как этот портрет прокормил семью в эвакуации в голодные военные годы: «Отцу дали отпуск после госпиталя, а мама с моей сестрой была в эвакуации в Тбилиси. Там же проездом оказался фотожурналист Марк Редькин. Отец обратился к нему с просьбой помочь продуктами семье. Марк усмехнулся и сказал: «Ты что, смеешься, что ли? Ты автор портрета Сталина, который висит в каждом клубе, а меня просишь о помощи?» Тем не менее он пошел с отцом к редактору газеты «Заря Востока» и объяснил, в чем дело. Редактор попросил коллег распечатать фотографию Сталина и подписал на обратной стороне: «Податель сего является автором этой фотографии. Я, главный редактор «Зари Востока», прошу оказать посильную помощь товарищу Халипу». Поставил подпись и печать. С этой фотографией Халип и Редькин отправились на продовольственную базу, где их отоварили. С этими продуктами наша семья спокойно дотянула до конца эвакуации, а спасительная фотография с подписью редактора «Зари Востока» до сих пор хранится у нас дома».

Люди, знавшие Халипа лично, описывали его как очень мягкого, подчеркнуто бесконфликтного человека, в любой ситуации сохранявшего свою отдельность и профессиональную самобытность. Эта самобытность в числе прочего принесла ему важнейший заказ от фотобюро «Интуриста», который привел его в Баку. «Интурист» должен был показывать за границей изумительный рост нашей страны, красивейшие природные богатства, ее новые сказочно выросшие города, ее высокую культуру и замечательных людей, – писал в воспоминаниях Александр Родченко. – Яков Халип был нужен «Интуристу». Он умел фотографировать лучше, красивее других».

Нагорный Карабах. Детский танцевальный праздник в пионерском лагере. 1937. Галерея имени братьев Люмьер.

Из рассказов Николая Халипа: «Большую часть негативов, с которых были сделаны отпечатки для нынешней экспозиции, я буквально откопал в глубинах архива. Пришлось проделать довольно кропотливую работу по атрибуции изображений. Многие негативы были в оригинальных конвертах, надписанных рукой автора, но эти текстовки часто были не слишком исчерпывающими. Часть негативов была вообще без текстовок, и мне пришлось отсылать их знатокам Баку для уточнения атрибуции.

Я хорошо помню восторженные воспоминания отца о поездке. Он вообще любил Кавказ и много времени проводил там на съемках. Любил солнечные города и горы, обожал фрукты. Я помню, как из поездки в 1950 году он привез роскошные азербайджанские гранаты и теплые носки-джорабы для всей семьи. Мы их очень любили, свои я заносил до дыр».

Сегодня при неоспоримой художественной и исторической ценности фотографий журнала «СССР на стройке» всякий раз неизбежно возникает дискуссия о расхождении реальности и художественного образа – проще сказать, о «лакировке действительности», которой приходилось заниматься фотографам того времени. Особенно острой она становится, когда речь заходит о военных фото: почему, спрашивают потомки, почти не показывали страшную правду о войне?

Когда началась война, Яков Халип, только-только назначенный исполняющим обязанности редактора журнала «Советское фото», надел гимнастерку и уехал на фронт фотокорреспондентом «Красной Звезды». Вместе с писателем Константином Симоновым, военкором газеты, они побывали на всех фронтах от Черного до Баренцева моря. В своих дневниках «Разные дни войны» Симонов упоминает о том, что Яша Халип, для того чтобы получить желаемые снимки, всегда имел при себе каску, бритву с мылом и помазком, белый подворотничок и нитку с иголкой. Бойца, которого собирался снять, он иногда лично брил, надевал на него каску, боец пришивал воротничок и в таком виде уже снимался.

Но пишет он и о другом…

Из воспоминаний Константина Симонова: «Готовя дневник к печати, я давал читать его нескольким моим товарищам по фронтовым поездкам.

– А ты помнишь, – прочитав дневник, вдруг сказал мне Яков Николаевич Халип, – у переправы через Днепр того старика? Почему ты о нем не написал?

– Какого старика?

– Ну того, которого я хотел тогда снять, а ты мне не дал. А потом я все-таки снял его через окно машины. Того старика, который тащил телегу, впрягшись в нее вместо лошади, а на телеге у него сидели дети? Ты вообще почти ничего не написал о том, как было там, под Днепропетровском и у переправ через Днепр. Помнишь, я стал снимать беженцев, а ты вырвал фотоаппарат и затолкал меня в машину? И орал на меня, что разве можно снимать такое горе?

Я не помнил этого. Но когда Халип заговорил, вспомнил, как всё было, а было именно так, как он говорил. Вспомнил и подумал, что тогда мы оба были по-своему правы. Фотокорреспондент мог запечатлеть это горе, только сняв его, и он был прав. А я не мог видеть, как стоит на обочине дороги вылезший из военной машины военный человек и снимает этот страшный исход беженцев, снимает старика, волокущего на себе телегу с детьми. Мне показалось стыдным, безнравственным, невозможным снимать всё это, я бы не смог объяснить тогда этим шедшим мимо нас людям, зачем мы снимаем их страшное горе…»

Героическая четверка героев-папанинцев на дрейфующей станции «Северный полюс-1». 1938. Галерея имени братьев Люмьер

Особняком в творчестве Халипа стоит глава съемки папанинской экспедиции. Спасать четверых участников первой в мире дрейфующей станции «Северный полюс» в 1938 году из Мурманска выдвинулся ледокол «Таймыр», на борту его был официальный фотограф экспедиции Яков Халип. Его съемка, сделанная в первые минуты после спуска с трапа, стала уникальным документом экспедиции: вот Иван Папанин вылезает из палатки, вот Эрнст Кренкель отстукивает последнюю историческую радиограмму: «В этот час мы покидаем льдину на координатах 70 градусов 54 минуты нордовой, 19 градусов 48 минут вестовой и пройдя за 274 суток дрейфа свыше 2500 километров. Наша радиостанция первая сообщила весть о покорении Северного полюса, обеспечила надежную связь с Родиной и этой телеграммой заканчивает свою работу».

Халип рассказывал, как толпа моряков с «Таймыра» бросилась разбирать лагерь, и в распоряжении фотографа было всего несколько минут, чтобы отснять его. У него не было ни малейшей возможности сделать постановочный кадр – и, не отнимая глаза от объектива, Халип отснял около 40 пленок. Позже он говорил, что там и выдумывать ничего не надо было – каждый кадр был интересен.

Умение «снимать лучше, красивее других» осталось с Яковом Халипом навсегда. В мирное время, когда началась другая война – с космополитизмом, Халип лишился постоянной работы (в его квартире проходили обыски с целью изъять «негативы врагов народа»). И тогда он снова брал свою «Лейку» и отправлялся в дорогу: снимал курорты Черноморского побережья, Минводы, снова Баку, делал открытки, которые издавались и переиздавались миллионными тиражами.

Эти открытки – их тоже можно увидеть на выставке в Центре Гейдара Алиева – составляют такую же часть истории великой страны, как и истории каждой человеческой жизни.

Юность на озере Гёйгёль. 1937. Галерея имени братьев Люмьер

Из рассказа куратора бакинской выставки Эмина Мамедова: «Во время своих визитов в Азербайджан в 1937–1938 годах Халип сделал не просто красивые кадры, но запечатлел исторические моменты, например строительство Дома правительства или же шедевр конструктивизма авторства архитектора Щусева – здание старого «Интуриста». Конечно, в каждом кадре проявлялся его авангардный подход к фотографии.

Особая красота его поездки была в том, что он не просто приехал в Баку, а путешествовал по стране. Среди замечательных кадров из того путешествия – прежде всего известные виды озера Гёйгёль и серия фотографий из Нагорного Карабаха. Он сделал тогда много прекрасных кадров горных пейзажей, древней Шуши, карабахских скакунов, запечатлел пионерские лагеря, проходившие в них праздники национального танца. На фотографиях дети учат друг друга играть на старинных национальных инструментах – таре, кяманче... Историческое, культурное и эмоциональное значение этих фотографий – из Азербайджана вообще, но в особенности из Нагорного Карабаха – невозможно переоценить. Увидеть их на выставку специально приходят люди старшего поколения, некоторые из них в Карабахе выросли, другие бывали».

Куратор выставки Наталья Григорьева-Литвинская (Центр фотографии имени братьев Люмьер), директор Центра Гейдара Алиева Анар Алакбаров, Николай Халип и советник Центра Гейдара Алиева по вопросам культуры Эмин Маммадов. Фото: Центр Гейдара Алиева
Фото: Центр Гейдара Алиева
Куратор выставки Наталья Григорьева-Литвинская (Центр фотографии имени братьев Люмьер). Фото: Фахрия Мамедова
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»