Президент Международной шахматной федерации ФИДЕ Кирсан Илюмжинов посетил столицу Азербайджана и встретился с Президентом республики Ильхамом Алиевым, чтобы обсудить подготовку к Всемирной шахматной Олимпиаде, которая пройдет в Баку в сентябре 2016 года.

БАКУ: Почему именно Азербайджан?

Кирсан Илюмжинов: В сентябре в Стамбуле состоялась генеральная ассамблея ФИДЕ, где объявили конкурс на право проведения Всемирной шахматной Олимпиады в 2016 году. Подали заявки Болгария, Эстония и Азербайджан. Делегаты конгресса единогласно проголосовали за последний, так что я хочу поздравить азербайджанских любителей шахмат. В 2009 году в стране была принята специальная программа, посвященная шахматам. Президент республики Ильхам Гейдарович Алиев много делает для популяризации этой игры. Практически каждый месяц в каком-нибудь населенном пункте открывается шахматный клуб, строятся шахматные дворцы; шахматы преподают на всех уровнях, от детских садов до университетов. И уже есть результаты: например, появился Тимур Раджабов и многие другие сильные шахматисты. Я думаю, эта Олимпиада станет одним из крупнейших международных шахматных событий. В Стамбул съехались 2000 шахматистов из 161 страны, а всего в ФИДЕ входит 177 стран.

БАКУ: Можете ли вы вспомнить случай, когда шахматист разрешил спор или решил важную задачу?

К.И.: Ну, например, во время Второй мировой войны Уинстон Черчилль, будучи сильным шахматистом, предлагал кандидатам в кабинет министров Великобритании сыграть с ним партию. Или революционер Эрнесто Че Гевара...

БАКУ: Он тоже был шахматистом?

К.И.: Да. У меня есть фотография 1962 года, когда он открывал первый мемориальный турнир, посвященный кубинскому гроссмейстеру Хосе Раулю Капабланке. Я знаю, что, когда Че планировал сражение, он садился за доску и играл. Наполеон Бонапарт всегда играл в шахматы со своими маршалами перед битвой – считал, что это помогает сосредоточиться. Один индийский философ сказал, что если падишах не может играть в шахматы, то он и королевством не сможет управлять.

БАКУ: Когда вы начали играть в шахматы?

К.И.: В пять лет. Меня научил дедушка, он был почтальоном. Сначала мы играли в шашки, но я сразу его обыграл. В шахматы начал обыгрывать через месяц. Он очень нервничал. Приходил домой, бабушка накрывала на стол, а он отказывался от обеда – так хотел отыграться. Уходя на работу, говорил бабушке, чтобы к его возвращению я уже сидел за шахматами. Ну, я обычно на улице бегал, в футбол играл, и он с работы звонил: «Ловите Кирсана!» Я возмущался, хотелось в футбол играть, но дед очень азартный был. Требовал с меня как со взрослого. И очень любил шахматы.

БАКУ: Читали книги по шахматам в детстве?

К.И.: Нет. Дедушка мне показал, как играть. Где-то через год я стал чемпионом улицы, потом пошел в первый класс, стал чемпионом республики среди школьников. Но в секцию не ходил, сам учился.

БАКУ: Какие партии вам больше всего запомнились?

К.И.: Я много играл в первенствах, когда учился в МГИМО и был чемпионом Москвы среди студентов. Потом служил в Северо-Кавказском военном округе в Ростове-на-Дону, был чемпионом части, выступал на первенстве Вооруженных сил. Помню, хорошая партия была с чемпионом Ростовской области Александром Захаровым: такая красивая, я ферзя пожертвовал, и он на ничью ушел. Еще запомнились четыре партии, которые сыграл с чемпионом мира по шахматам американцем Бобби Фишером. Я считаю, что Фишер – гений человечества. Он в шахматах достиг такой высоты, которой до него не достигал никто. Я бы его сравнил с Эйнштейном, который заглянул в будущее и перевернул мир теорией относительности.

БАКУ: Вы играли с далай-ламой, Стивеном Сигалом, Чаком Норрисом. С кем было интереснее всего?

К.И.: Они любители, а я все-таки профессионал, но им всем нравилось играть. Стивен Сигал азартный, увлекающийся: карате, восточная философия, восточные единоборства, и в шахматах он очень хорошо думает. Но глубоких профессиональных знаний у него нет. Он просто любит шахматы, как мой дедушка их любил.

БАКУ:  А как было с папой римским Иоанном Павлом II?

К.И.: Он профессионал. Еще когда был ксендзом Войтылой в Кракове, составлял шахматные задачи и композиции. То есть игру глубоко понимал, изучал ее. Вообще я считаю, что он был одним из величайших людей современности.

БАКУ: Как шахматы стали обязательным предметом в школах Калмыкии?

К.И.: В 1993 году меня избрали президентом республики, а в 1995-м я подписал указ о введении шахмат в школах. В первый год факультативно, а потом мы сделали их обязательным предметом – раз в неделю, а в некоторых школах и два раза, в зависимости от руководителей школ. Успеваемость после этого резко повысилась – это и мы заметили, и родители.

БАКУ: Успеваемость по точным наукам?

К.И.: По всем предметам, потому что шахматы развивают оба полушария мозга. Левое полушарие отвечает за логику. В шахматах, если хочешь выиграть, надо считать минимум на два-три хода вперед, и за себя, и за противника, это чистая математика. Но шахматы развивают и правое полушарие, отвечающее за творчество и фантазию. Шахматные комбинации – это как работа художника, музыканта, архитектора, который должен вообразить свое произведение. Недаром чемпион мира Михаил Ботвинник говорил, что шахматы – это сочетание спорта, науки и искусства.

БАКУ: Как вы относитесь к шахматным партиям с компьютером?

К.И.: Сейчас компьютер уже невозможно обыграть. Как человек выигрывал у машины, которая просчитывает сразу двадцать миллионов комбинаций? Он делал нестандартный ход, и компьютер запутывался. А сейчас компьютер начинает думать. Создан искусственный интеллект, так что не исключено, что компьютер может устроить бунт и попытаться управлять человечеством, как в фантастических романах. С другой стороны, шахматные программы начал разрабатывать чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник, доктор математических наук, профессор. Сегодня в статистическом управлении при обсчете населения используются формулы, которые вывел Ботвинник. Это же прекрасно, когда разработки для шахматной программы используются в народно-хозяйственном комплексе страны!

БАКУ: Когда вы создавали Шахматный город, с кем вы консультировались?

К.И.: Этот город родился у меня в голове, и я построил его.

БАКУ: Может сложиться впечатление, что как президент Калмыкии вы занимались больше шахматами, чем управлением республикой. Это ведь не так?

К.И.: Мы сделали очень много проектов. Когда я пришел в республику, Калмыкия находилась на последнем месте по газификации: из 13 районов всего один был газифицирован. Когда я ушел с поста президента в 2010 году, республика была почти полностью газифицирована. В 90-е годы Калмыкия находилась в последней пятерке регионов по качеству асфальтового покрытия на дорогах. Я заасфальтировал практически 100 процентов основных дорог в нулевые годы.

БАКУ: Что представляет собой программа по популяризации шахмат ФИДЕ, президентом которой вы сейчас являетесь?

К.И.: Четыре года назад в Дрездене на генеральной ассамблее ФИДЕ мы приняли программу «Шахматы в школах». Моя задача – увеличить число людей на планете, играющих в шахматы, до одного миллиарда, а для этого игрой нужно увлечь. На примере калмыцкого опыта я убедился в том, что шахматы развивают личность. Мы рекомендуем вводить их в школьную программу, разработали методику, готовим тренеров и материалы для школ, в странах-участниках ФИДЕ подписываем договоры с министрами образования.

Ильхам Гейдарович Алиев в 2009 году стал первым Президентом, который принял государственную программу развития шахмат на пять лет, – такого не было ни в одной стране мира. В Турции после моей встречи с президентом Демирелем в 1996 году во всех 164 тысячах школ ввели шахматы как предмет.

БАКУ: А зачем?

К.И.: Сейчас мировой кризис, финансовый и политический, везде очень неспокойно. Япония, Китай, арабские страны… Поэтому мы предложили концепцию «1 billion clever people» – один миллиард умных людей. Кризисы возникают не из-за того, что в мире не хватает финансов, нефти, газа, иных ресурсов. Я считаю, что кризисы возникают из-за того, что во власти мало умных, думающих людей. Если один миллиард из семи миллиардов живущих на Земле будет играть в шахматы, то есть думать перед тем, как сделать ход, значит, больше таких людей попадет в парламенты и правительства и станет меньше неправильных решений.

Константин Циолковский, отец ракетостроения, в своей книге «Путешествие атома» писал о том, что все приходит и уходит. Будда тоже говорил о том, что нельзя ни к чему привыкать, даже к физической оболочке своего тела. Рано или поздно из нее уйдешь, перейдешь в другую физическую оболочку. Поэтому надо больше думать о душе, о духовной составляющей жизни, и будет меньше конфликтов и войн.

БАКУ: Как вы пришли к буддизму?

К.И.: Моя бабушка исповедовала его. Когда родители уходили, она закрывала шторы, доставала статуэтку Будды, коврик и садилась молиться. Я все время возмущался, что она шторы закрывала, а бабушка отвечала: вот вырастешь, построишь храм, люди открыто будут в него ходить. И я действительно построил самый большой храм в Европе на улице Кирсана Илюмжинова, по соседству с нашим домом, то есть исполнил мечту бабушки.

В XVI веке калмыки пришли из Внутренней Монголии и принесли буддизм в Европу. В 1943 году наш народ выслали в Сибирь. Все буддийские храмы были уничтожены, на территории Калмыкии ни одного не осталось. Сейчас их около 100. Я поддерживаю и буддизм, и православие, и другие религии. Себя считаю космополитом, верю во вселенский разум и в Москве на Рождественке восстановил церковь Святого Николая.

БАКУ: Еще вы начали отправлять поезда памяти в Сибирь, в места, где жили депортированные калмыки.

К.И.: Да, в 1993 году я организовал первый поезд памяти. Всего было пять поездов из Калмыкии в Сибирь. Я объяснял, что должны поехать старики, те, кто был там с 1943 по 1956 год и выжил, – ведь более 50 процентов депортированных калмыков погибли от голода и холода. И я каждый год отправлял эшелон, 30–40 вагонов. Потом я отправил поезд «Дети Сибири» – тех, кто родился уже после депортации. У многих остались могилы родственников в Красноярске, Новосибирске, Ханты-Мансийске, Томске, Омске. От Урала до Сахалина калмыков разбросало, и вот молодежь ездит. Я попросил скульптора Эрнста Неизвестного сделать проект мемориала, и в 1995 году он открыл в Элисте мемориальный комплекс «Исход и возвращение».

БАКУ: Когда планируется следующий визит далай-ламы в Калмыкию?

К.И.: Ждем, когда Министерство иностранных дел России даст визу. Далай-лама уже приезжал в Калмыкию: 1 декабря 2004 года он освятил место в центре города, и мы построили там большой храм. В нем 17 статуй Будды. Это единственное место в мире, где собрано столько статуй учителей буддизма, – до этого были только живописные изображения.

БАКУ: Почему вы решили сделать скульптуры?

К.И.: Далай-лама посоветовал. Внутри статуи заполнены молитвами. В 1996 году, когда я открывал первый буддийский храм в Калмыкии, это место тоже освятил далай-лама, и духи Будды вошли туда. А храм, который мы сейчас построили, еще нужно освятить. В этом году я трижды встречался с далай-ламой: в Чикаго на саммите лауреатов Нобелевской премии мира, затем он меня пригласил домой, в индийскую Дарамсалу, а позже мы встречались в Словении, в Мариборе, на днях культуры этого города.

БАКУ: Что вы представляете, когда медитируете? Может быть, какие-нибудь образы из детства?

К.И.: Нет, пустоту представляю. Глаза закроешь, ни о чем не думаешь. Пустота. Попробуйте ни о чем не думать, закройте глаза.

БАКУ:  Согласны ли вы с утверждением, что залог успеха – всегда быть точным?

К.И.: Гармония должна быть. Гармония с абсолютом, с Богом, гармония с окружающими и гармония внутри. Если есть гармония внутри, значит, ты точен перед собой, как в зеркало смотришься. Нужно быть честным с самим собой. Если решил, значит, надо делать.

БАКУ: Если бы у вас была возможность что-то изменить в шахматных правилах, что бы вы сделали?

К.И.: Мы все время что-то меняем. Жизнь ускоряется. Раньше в шахматы играли по нескольку дней: делали 40 ходов и откладывали партию на завтра. Сейчас на официальных турнирах игра длится полтора часа. Шахматы должны показывать по телевизору, а если партия длится 12 часов, это невозможно. Мы хотим ввести формат «один час», тогда можно будет шахматы показывать по ТВ, как футбол. С другой стороны, Хуан Антонио Самаранч, предыдущий президент Олимпийского комитета, говорил мне: «Кирсан, ты счастливый, потому что шахматы – единственный вид спорта, в который можно играть по интернету». Мы сейчас развиваем это направление. Моя мечта – сыграть страна на страну и континент на континент в режиме реального времени.

Конечно, правила меняются, точнее, не сами шахматные правила, а контроль за ними. Много новых шахмат придумывают: по два короля, по два ферзя, сто клеток, – но я считаю, что шахматы должны остаться такими, какими их придумали древние цивилизации. Шестьдесят четыре клетки, тридцать две фигуры.