Для Гейдара Алиева 10 мая было обычным рабочим днем. День его рождения праздновали лишь вечером в семейном кругу, да и то больше как отзвук Дня Победы.

Он обожал делать подарки, но был равнодушен к тому, что дарили ему. Исключение составляли галстуки. К этому предмету мужского гардероба его отношение было особенным. Такое внимание к, казалось бы, незначительным мелочам было одной из черт его характера.

Вернувшись в небольшую деревню спустя десять лет, он помнил не только человека, с которым ему тогда довелось беседовать, но и имена членов его семьи и даже тему разговора десятилетней давности. А в делах государственной важности его уникальная осведомленность обо всех тонкостях помогала найти единственно верное решение.

Когда Гейдара Алиева не стало, я написала эти строки:

Если б звезды ступеньками стали и луна осветила мой взгляд,

Я по ним поднялась бы на небо и вернула тебя назад.

В своем желании вернуть его я была не одинока. До сих пор помню фразу одного школьника: «Наверное, в какой-то галактике кризис, вот они его и забрали. Может быть, все утрясется, и он вернется». Этот мальчик, как и множество других людей, верил, что Гейдар Алиев способен сделать то, что не под силу другим. Вера в его харизму, интеллект, фантастическое политическое чутье сопровождала его на протяжении всей жизни.

Для меня он был не только дедушкой, но и другом, советчиком, «каменной стеной». Не существовало проблем, которые он не смог бы решить. Я с детства чувствовала его силу и, как все окружающие, ощущала, что это что-то космическое, неземное. Гейдар Алиевич мог поговорить и дать совет на любую тему; он хорошо знал всех моих друзей и относился к ним внимательно и по-доброму.

Глядя на сегодняшний ярко освещенный прекрасный Баку, вспоминаешь беспросветную темноту 1993 года, когда народ вернул своего лидера во власть. Темны были не только улицы Баку. Свет потух и в глазах людей, не видевших выхода из тупика неразрешимых проблем. Гейдар Алиев видел свет – и шел к нему, вселяя надежду.

Его давно нет с нами, но мы ощущаем его присутствие. Кажется, что он здесь, рядом, все видит, знает и понимает, так же, как понимал, видел и знал при жизни. Это чувство сохраняющейся связи с ним глубоко внутри нас, тех, кого любил он и кто любил его, – и оно поддерживает и помогает двигаться дальше.