Фото: Андрей Ковалёв

Родился и вырос в Баку. Занимался боксом и тяжелой атлетикой. Окончил институт физкультуры, стал профессиональным спортсменом, после травмы работал тренером, развивал карате в СССР. После того как этот вид спорта был запрещен, работал в бакинской муниципальной полиции, тренером в спорткомплексе «Буревестник», в охране МВД.

Рисовал с детства, однако не считал это занятие серьезным. Десять лет был нарко- и алкоголезависимым. Спасла его вера в Бога.

«Однажды, когда я лежал в больнице после наркотического криза, ко мне пришел бывший одноклассник, к тому времени католический священник. Он много раз уговаривал меня попросить помощи у Бога. В тот раз мне было так плохо, что я пообещал, если он от меня отстанет и уйдет. Я сдержал слово – попросил помощи и какой-нибудь знак, что услышан.

Вскоре после выхода из больницы я встретил другого одноклассника, который спросил меня, почему я не рисую, и рассказал, что у него на стене висит картинка, которую я нарисовал в школе. Я купил кисти, краски, холст и написал первую картину маслом. Мне сразу предложили за нее совершенно сумасшедшие по тем временам деньги – 100 долларов. Но я взял со своего первого покупателя только стоимость материалов, так как для меня это и был знак, о котором я просил. С того момента наркотики и алкоголь остались в прошлом», – рассказывает художник.

Сейчас Нияз Наджафов живет и работает в Париже. Он пишет пейзажи, портреты, натюрморты, в которых точность бытописания и внимание к деталям сопровождаются крайне высокой эмоциональностью, а обыденные сюжеты и бытовые сцены несут универсальные смыслы.

«Помньеры» («Пожарники»), 2013

Я рисую повседневную жизнь. Люблю рисовать цветы: цветы в подарок – это такая однозначно прекрасная вещь. Но однажды я вдруг подумал, что подарить можно не цветы, а колбасу, и нарисовал, как мужчина несет в подарок девушке колбасу вместо цветов. А потом продолжил тему.

Мне кажется, что колбаса – это символ всего постсоветского пространства. Я бы сказал, что это наши инь и ян, символ созидания и разрушения, их бесконечного взаимодействия. Например, созидания семейного очага как основы порядка и погони за материальным, этот порядок разрушающей. Еще это символ гостеприимства и душевного застолья – и одновременно невозможности не то что душевности, но даже простой вежливости в очереди за колбасой. И это наши 30 сребреников.

Я создал серию работ, где рассматриваю колбасу как явление, как символ неистового стремления к нормальной человеческой жизни, которое парадоксальным образом может привести к отказу от человечности.