Фото: Дмитрий Терновой

У Назима Бейкишиева две официальные и очень успешные карьеры. Одна – стабильный путь профессионального художника театра. Окончив в Баку художественное училище, в 1970 году Бейкишиев поступил в московский ГИТИС. Ему очень повезло: он попал в единственный экспериментальный художественный набор сценографов, инициированный знаменитым Сергеем Образцовым. После выпуска Назим вернулся на родину, и за прошедшие с тех пор более 40 лет на его счету Государственная премия Азербайджана, премия «Золотой дервиш», национальная премия Хумай, а также звание народного художника Азербайджана. Главный художник Азербайджанского академического драматического театра, он оформил более 100 спектаклей, в том числе «Гамлета» Шекспира, «Мещан» Горького, «Чайку» Чехова, «Человеческий голос» Жана Кокто, «Убийцу» Эльчина, «Игру в снежки летом» Самедоглу.

Второй же его путь – художника-живописца. Сам Бейкишиев признается, что уединенное творчество в мастерской любит больше, чем работу в театре, где приходится подстраиваться под десятки людей – режиссеров, реквизиторов, костюмеров. В мастерской он сам себе хозяин.

У Бейкишиева узнаваемый почерк. В бакинском Музее современного искусства его холсты выделяются издалека: серо-жемчужные, пастельные, с деликатно разбеленными тонами и едва намеченными, словно тающими контурами.

Триптих «Два рыбака», 1992

«Не люблю яркие цвета – желтое, красное, черное. Мой любимый колорит – спокойный перламутровый. Прежде всего на меня повлияла окружающая природа: в ней не может быть чистых цветов. Я, конечно, бывал в глубине Азербайджана, там, где горы, реки, голубое небо. Но люблю я Абшерон, это мой источник вдохновения: здесь летом деревья покрываются слоем пыли, все плывет в жарком мареве и выгорает от жаркого солнца. Колорит Абшерона немного аскетичный, сухой, с приглушенным цветом. И рядом – море и рыбаки. Так родился этот триптих.

Очень большое впечатление на меня произвели наскальные рисунки Гобустана. По моей живописи это хорошо заметно: человеческие фигуры наследуют ту же графичность, да и сюжеты те же – охота, рыбалка, добыча. Мне хотелось изобразить процесс охоты в динамике. И знаете что? Я по-прежнему не верю, что первобытное искусство Гобустана – и не только Гобустана, но и наскальную живопись пещер Франции и Испании – создали первобытные люди. Такая законченность! Ничего лишнего! Неужели наши далекие предки-дикари могли создать совершенство, которому современный художник способен разве что пытаться подражать?»