В рамках выставки МАМА Владимир Селезнев выстроил в Центре Гейдара Алиева инсталляцию «Метрополис». Это часть большого проекта, который российский художник реализует в разных городах мира. Собирая мусор, он выстраивает из него условную модель города – в данном случае Бакинской бухты.

Владимир рассказывает, что идея инсталляции родилась у него в салоне самолета: ночью при взгляде сверху все города кажутся прекрасными, когда же наступает день и ты сталкиваешься с городом лицом к лицу, неизменно возникает зазор в восприятии. Для зрителя выложенная Селезневым панорама Баку открывается со стороны моря. Если посетитель попадает в инсталляцию в темную фазу, он видит прекрасный светящийся мегаполис – с Огненными башнями, силуэтом Старого города, Приморским бульваром, проспектами и арками домов. А через несколько секунд свет включается: наступает утро, и человек обнаруживает себя стоящим посреди расставленных на полу использованных банок, бутылок, полиэтилена и пластиковых упаковок.

Работая над инсталляцией, Владимир сначала выкладывает «мусорную» модель города, затем расписывает все предметы светонакапливающей краской, которая воспроизводит городскую подсветку и бытовое освещение, – чтобы «ночью» город манил и переливался огнями. О том, как искусство существует в зазоре между прекрасным и ужасным и почему проект настраивает зрителя на «экологическую волну», художник рассказал корреспонденту «Баку».

БАКУ: Расскажите, как происходит процесс подготовки инсталляции.

Владимир Селезнев: Во-первых, мне нужно как следует изучить город, особенно незнакомый, поэтому в Баку график был довольно плотный. Первый раз я приехал сюда в августе и провел неделю. Изучал топографию и оставил техническое задание по сбору мусора. К моему второму визиту его должны были подготовить. И все сложилось просто идеально: мусора собрали достаточно, и он довольно качественный – в плане разнообразия и по части объемов.

БАКУ: А какие вы оставляете рекомендации по сбору мусора, если не секрет?

В.С.: Ну обычно я мыслю довольно абстрактно. Десяти больших черных пластиковых мешков, полных мусора, достаточно. Описываю, какой примерно должен быть мусор: сколько больших коробок, сколько мелких форм. Прикладываю фотографии своих инсталляций, чтобы задание было визуально понятно.

БАКУ: Вы изучали Баку, много ходили пешком. Какие впечатления оставил город?

В.С.: Наверное, больше всего впечатлил контраст между Старым городом и новой архитектурой. Гулять по Ичери шехер – сплошное удовольствие: действительно, кажется, будто в фильм попал, и мы все знаем в какой (смеется), все смотрели «Бриллиантовую руку» Гайдая. Просто физически приятно среди этой старины находиться. С другой стороны, совсем рядом обнаруживаешь иной город, который стремительно меняется, буквально на глазах. И за этим интересно наблюдать – как глобализация влияет на Баку.

БАКУ: Вы уже давно реализуете свой проект, побывали в разных городах, видели много разного мусора. Скажите, он отличается в зависимости от места или в глобальном мире и отходы одинаковые?

В.С.: Интересный вопрос. На самом деле мусор, как правило, особо не отличается. Но в зависимости от страны могут проявляться те или иные нюансы: например, в Германии очень редко в мусор попадают жестяные банки и пластиковые бутылки, поскольку они сдаются на утилизацию.

Бывают и неожиданные находки. Мне такой же вопрос задали в Казани. Я ответил, что казанский мусор примерно тот же, что и в других больших городах: упаковки мюсли, пивные банки, бутылки пепси, молочные пакеты – все как везде. Но неожиданно я обнаружил в казанском мусоре брендовые галстуки – Gucci, Hugo Boss. Отвечая на вопрос, я предположил, что это китайская подделка. А интервью транслировали по местному телевидению, и на следующий день одна из организаторов рассказала, что позвонила некая женщина и сообщила, что это никакая не подделка. Просто для кого-то и галстук за пять тысяч – это мусор. Я хорошо обыграл момент, выложил из тех галстуков казанские мосты.

БАКУ: А бакинский мусор чем-то отличается?

В.С.: В целом здесь тот же набор, что и в других крупных городах, но я заметил, что почти нет бутылок из-под алкоголя – такой вот местный нюанс.

БАКУ: Как вы формулируете цель своего проекта?

В.С.: Понятно, что одна из главных идей инсталляции, конечно, экологическая. Причем, когда я придумал ее в 2009 году, никто еще особо экологией не был озабочен. Однажды, я был тогда в Таиланде, решил прогуляться и в итоге забрался в самые джунгли. Брел по ним и вышел на большую поляну, где посреди девственной природы громоздилась огромная куча мусора. Меня поразил этот дикий контраст: буйная зелень – и посреди нее отходы человеческой деятельности. Мусор выглядел как гора черепов на картине Верещагина «Апофеоз войны». И тут как будто сложился пазл, я подумал: мусор – это то, что человек, в принципе, оставляет после себя.

БАКУ: Культурный слой тоже своего рода мусор. По сути, археологи ведь в мусоре копаются.

В.С.: Да, поэтому для меня мусор сам по себе тоже интересен. Наверное, это в природе человека – сортировать, копаться, изучать и перерабатывать.

БАКУ: Когда выкладываете силуэт города из мусора, насколько вам важно, чтобы городские объекты были узнаваемы? Или они могут выглядеть абстрактно?

В.С.: Я всегда стараюсь придать знаковым объектам узнаваемость. Когда наступает темная фаза, зритель должен понимать, что вот эти светящиеся небоскребы – Огненные башни. Или Девичья башня – она тоже будет узнаваема. Обязательно должны быть ориентиры, которые помогают зрителю понять, какая это часть города. В принципе, с Баку все немного проще, потому что силуэт бухты уже задает координаты. Но когда свет гаснет, создается общее впечатление некоего мегаполиса. То есть это, конечно, Баку, но нет задачи детально воспроизвести все здания. Это такой обобщенный взгляд на город. Зрители, которые попадают в инсталляцию в темную фазу, обычно испытывают восторг: какой прекрасный город! А потом «наступает утро» – и они видят вокруг себя только мусор… На этом контрасте, собственно, и строится идея инсталляции.

БАКУ: Ваша инсталляция выставлена в рамках большого проекта МАМА, подготовленного специально к COP29 – Конференции ООН по изменению климата. В этом контексте интересно, как экологи воспринимают ваш проект.

В.С.: На ваш вопрос у меня есть хороший ответ, поскольку эта работа действительно провоцирует зрителя: люди начинают понимать, что мусора слишком много. Я бывал во многих городах, собирал мусор, выкладывал инсталляцию, и везде происходило примерно одно и то же. Люди приходят, приносят мне мусор и говорят, что раньше никогда не задумывались о том, сколько вообще отходов они производят. Если каждый житель мегаполиса ежедневно выносит мешок мусора, то сколько же его скапливается в масштабах человечества? После того как я начал работать над этим проектом, вообще перестал использовать пластиковые пакеты и постоянно сортирую мусор. То есть меня это тоже сильно дисциплинировало и изменило сознание. Так что, думаю, экологи будут только «за».

БАКУ: А как реагируют музейные смотрители, когда вы затаскиваете в чистое, эстетически выверенное пространство мешки с мусором?

В.С.: Сначала им, конечно, не по себе. Сотрудники музея бывают не то что тихо недовольны, а часто вслух высказывают недоумение. Но их отношение резко меняется после того, как инсталляция готова, потому что этот переход от неприглядного к прекрасному всегда дает нужный эффект.