Лошади карабахской породы для Азербайджана – то же самое, что мугам, тебризские ковры, шекинская чеканка или ширин-плов. Это национальный специалитет, уникальное явление. Таких нет больше нигде в мире.

Лучшими карабахцами на протяжении многих поколений владели карабахские ханы. Они их не продавали, но иногда дарили в знак дружбы и признательности.

Открытие сезона на Московском ипподроме

На территории современного Азербайджана этих красивых рыжих лошадей одомашнили и стали разводить еще в VIII веке до нашей эры. Разумеется, селекционная работа тогда не велась, но многие из нынешних признаков породы у тех древних коней уже были. Получается, что карабахская лошадь – одна из старейших пород в мире. Золотой век карабахской породы пришелся на XVII–XIX столетия. В это время улучшением породы занимались карабахские ханы.

Первым всерьез взялся за разведение лошадей Панах хан. Дело продолжили сыновья и внуки. Наконец ханские табуны перешли наследнице Панах хана – Натаван Усмиевой. Эта заводчица не упускала возможности показать своих лошадей на всевозможных выставках. Одним из лучших достижений Усмиевой был конь Хан, поразивший своим огненно-рыжим цветом парижанок. До сих пор конезаводчики рассказывают историю о том, как в 1867 году на конную выставку в Париж доставили карабахского жеребца Хана (кстати, получившего большую серебряную медаль) и он вызвал ажиотаж среди французских дам. Теплый золотисто-рыжий цвет с феерическим блеском сразу стал трен-дом. Модницы срочно хотели перекрасить волосы в такой же колор. Ну или, на худой конец, заполучить шиньон «карабахского цвета».

Жеребцы из табунов Усмиевой участвовали во II Всероссийской выставке коневодства в 1869 го¬ду. Тогда статный Меймун получил серебряную медаль, Молоток – бронзовую, а Альетмез – похвальный лист.

Генерал от инфантерии Константин Александрович Дитерихс в своих исследованиях кавказского коневодства во второй половине XIX века прямо-таки воспел карабахцев. Этот человек разбирался в лошадях получше, чем современные автомобильные критики в машинах. Вот результаты его «тест-драйва»: «Испуг у карабахских лошадей (их в этих краях называют «кёглян сарыляр») выражается вздрагиванием всего тела вдруг. Причем животное остается на месте, никогда не обращаясь в безотчетное бегство, как это делают все лошади степного происхождения.

В движениях заметна всегда сильная емкость, способность ловко удерживать центр тяжести, переменяя быстро положение корпуса и задерживая себя мгновенно на самом быстром карьере.

Налицо признаки благородства крови и постоянных заботливых попечений человека о животном: округленные формы, стройная гармония, изящество форм частей. А также привязанность животного к хозяину с детской покорностью его воле».

Много еще комплиментов царский генерал расточил в адрес ладно скроенного карабахца. И особо упомянул его главный козырь – фантастическую масть ¬¬– насыщенный рыжий цвет с канареечным оттенком. Столь редкий цвет подчеркивается блеском шерсти. В старые времена такую атласность называли «искрой» и приписывали эту особенность большинству южных пород. Однако совершенно точно, что ни одна в мире порода лошадей не имеет подобного блеска шерсти.

Южное происхождение проявляется вот еще в какой детали: на шкуре кёглянов есть легкомысленные «залысины» на внутренней стороне бедер, под животом, вокруг глаз и внутри ушей. Ну а шерсть карабахцев при ближайшем рассмотрении оказывается тонкими и очень мягкими ворсинками.

Бакинский ипподром

У них широкий умный лоб и выразительные глаза. И стройные, или, как говорят лошадники, «сухие» ноги. Вообще все их телосложение удивительно гармонично: прямая спина, тугой затылок, не слишком длинная, но такая красивая шея. Эти компактные лошадки – настоящие горцы: прекрасно чувствуют себя на скалистых дорогах, сутками могут идти под грузом, скакать галопом в гору и под гору. Они резвые, легко поддаются выездке, по характеру коммуникабельные и доброжелательные. Их много и с удовольствием рисовал художник-баталист Василий Верещагин.

После установления советской власти в Азербайджане ханские табуны как будто растворились в воздухе. Во всяком случае, московские ученые, которые отправились в научно-исследовательскую экспедицию в Карабах, нашли не тысячи лошадей, которые паслись в свое время на пастбищах Усмиевой, а всего лишь несколько десятков. Остальных, надо понимать, умело припрятали местные жители. Или угнали на продажу в соседние страны. А какая-то часть, оставшись без присмотра, стала жить на свободе, как их дикие предки. Впрочем, чистопородных кёглянов никогда не было много. Вместе с высококровными лошадьми они составляли едва ли десятую часть конского поголовья Карабаха.

В конце 1940-х годов, после войны, в Министерстве сельского хозяйства решили развивать карабахскую породу. Инициатором идеи был давнишний поклонник карабахцев маршал Семен Михайлович Буденный.

В 1949 году был создан Карабахский (потом его переименовали в Агдамский) конный завод.

Генофондом стали 70 найденных по всей стране особей. Буденный ставил цель: добиться от беговых лошадей впечатляющих результатов на коротких «гладких» (без препятствий) дистанциях. Тогда породу решили «подкорректировать» – добавить немного арабской крови. Но справедливости ради заметим, что скрещивали с арабскими лошадьми только самых плохоньких и неказистых карабахских лошадок. Лучшие представители карабахской породы не нуждались ни в каких примесях.

Одного из таких чистокровных карабахцев – жеребца Замана подарили в 1956 году Елизавете II.

Это было во времена хрущевской оттепели. Генеральный секретарь собирался с официальным визитом в Лондон и готовил для британской королевы эффектные подарки. Поскольку Виндзоры, как, впрочем, и все английские аристократы, знали толк в хороших лошадях, решено было презентовать именно коня. А лучше двух. Долго думали, какие породы достойны такой чести. Остановились на ахалтекинце и карабахце.

Красавца Замана королеве «представил» лучший азербайджанский жокей Али Тагиев. Заман был необычной масти: к его золотисто-огненному цвету был добавлен буланый оттенок. Такая расцветка и сейчас встречается у карабахцев, но редко – у одной из 10–12 лошадей.

Азербайджанские тренеры и зоотехники с Семеном Михайловичем Буденным на Московском ипподроме

У них широкий умный лоб и выразительные глаза. И стройные, или, как говорят лошадники, «сухие» ноги. Вообще все их телосложение удивительно гармонично: прямая спина, тугой затылок, не слишком длинная, но такая красивая шея. Эти компактные лошадки – настоящие горцы: прекрасно чувствуют себя на скалистых дорогах, сутками могут идти под грузом, скакать галопом в гору и под гору. Они резвые, легко поддаются выездке, по характеру коммуникабельные и доброжелательные. Их много и с удовольствием рисовал художник-баталист Василий Верещагин.

После установления советской власти в Азербайджане ханские табуны как будто растворились в воздухе. Во всяком случае, московские ученые, которые отправились в научно-исследовательскую экспедицию в Карабах, нашли не тысячи лошадей, которые паслись в свое время на пастбищах Усмиевой, а всего лишь несколько десятков. Остальных, надо понимать, умело припрятали местные жители. Или угнали на продажу в соседние страны. А какая-то часть, оставшись без присмотра, стала жить на свободе, как их дикие предки. Впрочем, чистопородных кёглянов никогда не было много. Вместе с высококровными лошадьми они составляли едва ли десятую часть конского поголовья Карабаха.

В конце 1940-х годов, после войны, в Министерстве сельского хозяйства решили развивать карабахскую породу. Инициатором идеи был давнишний поклонник карабахцев маршал Семен Михайлович Буденный.

В 1949 году был создан Карабахский (потом его переименовали в Агдамский) конный завод.

Генофондом стали 70 найденных по всей стране особей. Буденный ставил цель: добиться от беговых лошадей впечатляющих результатов на коротких «гладких» (без препятствий) дистанциях. Тогда породу решили «подкорректировать» – добавить немного арабской крови. Но справедливости ради заметим, что скрещивали с арабскими лошадьми только самых плохоньких и неказистых карабахских лошадок. Лучшие представители карабахской породы не нуждались ни в каких примесях.

Одного из таких чистокровных карабахцев – жеребца Замана подарили в 1956 году Елизавете II.

Это было во времена хрущевской оттепели. Генеральный секретарь собирался с официальным визитом в Лондон и готовил для британской королевы эффектные подарки. Поскольку Виндзоры, как, впрочем, и все английские аристократы, знали толк в хороших лошадях, решено было презентовать именно коня. А лучше двух. Долго думали, какие породы достойны такой чести. Остановились на ахалтекинце и карабахце.

Красавца Замана королеве «представил» лучший азербайджанский жокей Али Тагиев. Заман был необычной масти: к его золотисто-огненному цвету был добавлен буланый оттенок. Такая расцветка и сейчас встречается у карабахцев, но редко – у одной из 10–12 лошадей.

Заман прожил долгую и, надо полагать, счастливую жизнь, оставив после себя многочисленное потомство. Правда, дети его были полукровками: не нашлось в Великобритании для Замана карабахской кобылы.

Зато сейчас в Европе – в конных клубах и у частных лиц – около 120 чистокровных карабахцев. Существует даже общество любителей карабахских лошадей. Эти животные попали в Германию, Швейцарию, Италию, Францию, Голландию с аукционов, которые проходили в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Агдамский конезавод к тому времени считался одним из крупнейших в СССР. Там было 300 племенных кобыл и жеребцов.

После печально известных событий, которые произошли 20 лет назад в Нагорном Карабахе, Агдамский завод эвакуировали в Бардинский район. Прежнего уровня он еще не достиг: пока на заводе только 170 животных. Впрочем, это лучшие представители породы. Карабахцев разводят и частные конезаводчики, во всем Азербайджане сейчас насчитывается 500 чистокровных лошадей. Великолепный племенной материал. Вместе с полукровками и карабахцами, которые по разным причинам не годятся для разведения, их наберется 70 тысяч. Порода восстанавливается.