«Я всегда любила высоту и быстроту», – так начала свои мемуары советский летчик-истребитель, капитан авиации, боевой пилот Второй мировой войны Зулейха Сеидмамедова. Что ж, иногда самое простое объяснение выбранного пути и есть самое исчерпывающее.

Небом она заболела еще в детстве – для советских детей «болезнь» неудивительная. Впрочем, «советских» ли? Вот любопытный факт: посвятив в своих воспоминаниях немало теплых слов матери, об отце Зулейха Сеидмамедова упоминает крайне скупо, буквально в двух словах: «работает бухгалтером». Хабиб Сеидмамедов действительно служил бухгалтером, но не простым, а главным, и не где-нибудь, а в конторе крупнейшего азербайджанского предпринимателя и мецената Зейналабдина Тагиева. Более того, считался доверенным лицом патрона. Разумеется, афишировать такие факты биографии в советское время было как минимум неразумно. Как и рассказывать, что весь огромный дом на улице Татарской, в котором Зулейха родилась и выросла, когда-то принадлежал отцу.

Судьба ее решилась в седьмом классе. Как-то учитель физики повез школьников на аэродром – объяснять на практике принципы полета тел, которые тяжелее воздуха. И вот маленькая Зуля – в кабине пилота У-2. «Оглядываюсь на Бегим Бабаеву, лучшую мою школьную подругу. У Бегим горят глаза. Мы понимаем друг друга без слов: обе во власти общего чувства…»

Она окончила школу в 15 лет и не противилась воле родителей, поступив в Азербайджанский индустриальный институт: престижнее профессии, чем инженер-нефтяник, тогда в Баку не было. Но мысль о полетах девушку не отпускала. Еще одна экскурсия на аэродром, уже студенческая, – и в АзИИ создается первый в стране вузовский аэроклуб. Надо сказать, подход будущих инженеров оказался результативным: во всяком случае, собственный самолет у клуба появился сразу. Так что первого полета ждать пришлось недолго.

«Впервые моя рука ложится на ручку управления, нога ощущает упругую педаль. Я стараюсь точно выполнять команды Нарышкина. Веду машину, и она мне повинуется! Она послушно взмывает, когда беру ручку на себя…» – так описывает Зулейха свой дебют за штурвалом. Сеидмамедова с легкостью, поражающей даже мужчин, осваивает технику самолетовождения, сложные фигуры высшего пилотажа, включая мертвую петлю. «Скоро сама инструктором будешь», – говорят ей наставники. А еще Зулейха освоила прыжки с парашютом, став первой азербайджанской парашютисткой.

Маленькая (и очень юная, ей же всего 16!), она не всегда подмога команде в коллективных прыжках, девушку просто сдувает ветром с курса от обозначенной на земле мишени. Но упорства у нее на пятерых. Чтобы поехать в Москву на слет парашютистов, нужно совершить десять прыжков. На последнем Зулейха чуть не погибает, но все же, к счастью, приземляется благополучно.

В 1936 году 17-летнюю Сеидмамедову награждают орденом «Знак Почета». Да, спустя десятилетия это выглядит чисто пропагандистским актом: комсомолка, спортсменка, красавица, она отмечена не столько за личные заслуги, сколько как символ того, как изменилась роль женщины в мусульманских землях Советского Союза... Но ведь и впрямь изменилась – мать ее вышла замуж то ли в 11, то ли в 13 лет, а в школу пошла… вместе с дочерью. (Справедливости ради заметим, что Мина Сеидмамедова получила не только среднее, но и высшее образование, став врачом.) И да, Зулейха – звезда, о ней пишут в газетах

и приглашают на торжественные собрания, но при этом она пока еще студентка. И хочет поскорее окончить институт. Поскольку у нее новые планы на жизнь.

«Командование Военно-воздушной академии извещает вас… Женщины на штурманский факультет не принимаются…» От разочарования и обиды строчки перед глазами плывут, буквы прыгают. Нет, не на такой ответ рассчитывала инструктор Осоавиахима, подготовившая уже 75 летчиков-любителей (в том числе своего школьного учителя физики!), орденоносец и дипломированный инженер Зулейха Сеидмамедова, когда отправляла письмо с просьбой допустить ее до экзаменов в Военно-воздушную академию имени Жуковского. Да как же не понимает этот З. М. Померанцев, начальник академии, что военная авиация – ее судьба?!

Комдиву Померанцеву пришлось сдаться. То ли письмо, направленное из Баку наркому обороны Ворошилову, заставило вспомнить «первого красного офицера» девочку-парашютистку, которой вместе с Калининым в 1936 году он вручал орден, то ли сыграла роль необыкновенная настойчивость самой Зулейхи. В общем, ее зачислили, единственную женщину, на штурманский факультет. Учиться было тяжело: военный летчик отличается от летчика-инструктора Осоавиахима как водитель малолитражки от профессионального автогонщика. А тут еще тревожные вести из дома: арестован отец, ее отчисляют…

Девушка обращается к первому секретарю ЦК Компартии Азербайджана Багирову, и тот вмешивается: репутация республики не должна пострадать. Все же первая девушка-курсант... Отца освобождают. Академию младший лейтенант Сеидмамедова окончила в мае 1941-го.

Три месяца спустя штурмана эскадрильи учебного полка Академии имени Жуковского Зулейху Сеидмамедову окликнули в коридоре: «Тебя ищет Марина Раскова!»

Легендарная советская летчица получила незадолго до этого партийное задание: сформировать три женских авиаполка. Решение Сталина носило в первую очередь пропагандистский характер – мол, наши женщины воюют наравне с мужчинами! На должность штурмана одного из полков – истребительного – Раскова и позвала Зулейху. Конечно, она согласилась, хотя понимала, какой это серьезный вызов. Во-первых, предстояло освоить совершенно новую технику. Во-вторых, вспомнить навыки инструктора, только готовить теперь приходилось не любителей из Осоавиахима, а боевых пилотов. В-третьих, нужно было летать самой – запирать высококлассную летчицу в штабе или учебном классе командованию не пришло бы в голову.

«Днем и ночью я на аэродроме. Для отдыха в теплой землянке остаются считаные часы. На моих плечах – штурманская подготовка полка. Усиленно обучаю летчиц ориентироваться в боевом полете. Учусь и сама: ведь мне как штурману полка предстоит водить группы истребителей по большим маршрутам», – так выглядят фронтовые будни Сеидмамедовой.

Первые несколько месяцев 586-й женский истребительный авиаполк Зулейхи базировался на Волге около Саратова – сопровождал военно-транспортные самолеты, следующие из Москвы в Куйбышев (туда эвакуировали многие государственные учреждения). Это не была спокойная тыловая служба: немецкие самолеты нередко добирались до этих мест, да и до Сталинграда рукой подать. «Сближаемся… «Юнкерс» открывает огонь. Вижу, у его крыльев бешено замигало желтое пламя. Ловлю нос вражеской машины в перекрестие прицела. Нажимаю на гашетку. Маруся тоже ведет прицельный огонь. Тяжко, упруго стучат пулеметы. Длинная очередь… Черный дымок потянулся с правого крыла «Юнкерса». Ага, мотор горит! «Юнкерс» с воем входит в крутое пике и уже не выходит из него. Он врезается в землю, столб дыма и огня встает над местом его гибели». Так описывает Зулейха Сеидмамедова бой, в котором сбила свой первый вражеский самолет.

Потом были Курская дуга (за бои в небе Зулейха получила тогда орден Отечественной войны) и Корсунь-Шевченковская операция. Полк, в котором прошла всю войну капитан Сеидмамедова, закончил свой боевой путь в Вене. Статистика этой воинской части уникальна. Девушки-летчицы совершили 9000 боевых вылетов, проведя в воздухе свыше 5000 часов. И вклад штурмана полка Сеидмамедовой в эту статистику неоценим. А ведь ей всего 26 лет…

Весной 1950-го журнал «Огонек» выпустил, как сейчас бы сказали, «специальный номер», почти целиком посвященный Азербайджану. Очерк молодой журналистки, впоследствии известной писательницы и телеведущей Галины Шерговой, назывался «Здравствуй, день!». Героиня – секретарь ЦК республиканского комсомола Зулейха Сеидмамедова – рассказывает о своей работе, о том, как меняется Азербайджан, о визитах за границу (в Индии ее принимала Индира Ганди).

Да, после окончания войны Зулейхе пришлось расстаться с авиацией: ее способности руководителя и организатора понадобились на государственной службе. Через год после публикации в «Огоньке» 32-летнюю Сеидмамедову назначают министром социального обеспечения Азербайджана. Членом правительства республики она пробыла 23 года (причем в двух составах становилась единственной женщиной-министром). В то время это распространенная практика – назначать социальными министрами участников войны: считалось, так проще найти общий язык с ветеранами. «…К нам приходят чаще не от хорошей жизни, с надеждой на поддержку», – говорила министр Сеидмамедова.

Но она не просто «главный по собесу». Боевой пилот Второй мировой, государственный деятель, женщина из мусульманской республики, она воспринимается во всем мире как символ современной азербайджанской женщины. В 1960 году Зулейху Сеидмамедову наградили высшим орденом СССР – орденом Ленина. А всего орденов было восемь, в основном за службу на ответственных постах. И все же, когда после выступления на Генеральной ассамблее Международной ассоциации социального обеспечения ее спросили, какая работа была самой любимой, Зулейха Габиб кызы ответила: «Летчик-инструктор Бакинского аэроклуба».