КультураНевозможно определить, где заканчивается Центр Гейдара Алиева и начинается город: лестницы, тропинки, газоны, эскалаторы – все является продолжением причудливых волнообразных линий. Это фирменный прием зрелой Захи Хадид – автора проекта: внутренние и внешние пространства не разграничены, они перетекают друг в друга. Причем «поток» в данном случае никакая не метафора. Ведущие вниз террасы буквально стекают по рифленым плитам в три водоема: так город Баку, неспешно спускаясь с холмов, выплескивается прямиком в море.
Центр Гейдара Алиева был учрежден указом Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева 26 декабря 2007 года. Его миссия – способствовать фундаментальному изучению философии государственного строительства и идеологии общенацио¬нального лидера азербайджанского народа Гейдара Алиева, а также содействовать изучению и распространению азербайджанской истории, языка, культурных и духовных ценностей. Масштабное здание на проспекте Гейдара Алиева в Баку включает аудиториум (конгресс-центр), музей, выставочные залы, административные офисы – всего 57 тысяч квадратных метров. Строительство Центра Гейдара Алиева освещалось в одном из выпусков передачи Build It Bigger, посвященной самым смелым инженерным проектам современности и архитектурным шедеврам мира, на телеканалах Discovery и Science.
Говорят, что в зданиях Захи Хадид уместнее не ходить, а летать или плавать. Отринувшая законы гравитации Хадид творит свои архитектурные объемы так, как если бы они не стояли на земле, а вырастали прямо из нее, словно продукт какой-то диковинной селекции. Ее здания и есть в каком-то смысле результаты генетического эксперимента: архитектор скрестила идеи русского авангарда, конструктивизма и биоморфной архитектуры 1960-х.
Экстравагантные идеи Хадид долгое время не рассматривали всерьез: на конкурсах проекты ее бюро занимали почетные призовые места, но проходили под грифом «непригодно к строительству». Почти два десятилетия ушло на то, чтобы сломать стереотипы и доказать, что эти фантастические формы функциональны, продуманны, чувственны, а главное – конструктивно возможны. К тому времени когда Хадид – единственной женщине-архитектору, к тому же уроженке Ирака – присудили Притцкеровскую премию (архитектурный аналог Нобелевки), на ее счету было всего несколько реализованных проектов, несоразмерных ни ее таланту, ни амбициям. Главные свои постройки она отложила на вторую половину жизни: Музей XXI века в Риме, академия Эвелин Грейс в Лондоне, Центр Гейдара Алиева в Баку. Последовательная ученица Рема Колхаса, она верит в глобальную планетарную архитектуру будущего, которая растечется по континентам и сметет существующие границы.
«Если подъезжать к Центру Гейдара Алиева вечером со стороны города, когда он сияет и светится, кажется, что здание стекает с холма»
Архитектура потоков
«В один прекрасный момент я посмотрела на планы крупных застроек и поняла, что они выглядят очень массивными и громоздкими. И подумала, что если сделать их в форме пригорка или холма, то эти городские постройки не будут такими тяжеловесными. Тогда я стала работать с ландшафтом и топографией через плавные текучие линии, которые придают зданию такой вид, словно оно сделано из жидкости».
Принято связывать Заху Хадид с традициями русского футуризма. Она и сама не раз расписывалась в любви к Малевичу и Лисицкому: посвятила им дипломный проект, выставку, книжку. Но сама идея, что подход к зданию – уже часть знакомства с ним, что впечатление не делится на «снаружи» и «внутри», глубоко укоренена в ориентальной традиции. Так мыслили те, кто проектировал вавилонские зиккураты и храм Рамзеса III в Египте. Человек, который устремился к архитектурному объекту, по сути уже попал в его поле – и Хадид режиссирует путь к центру как часть общей драматургии здания.
К Центру Гейдара Алиева проложено как минимум три маршрута. Можно объехать его по окружной – и оказаться на идеально гладкой белой поверхности, расстилающейся вдоль западного фасада. Более торжественный вариант – подняться по изломанной углами парадной лестнице. В качестве альтернативы к этому пути прилагаются эскалаторы, каждый из которых размечен бетонными выступами.
И наконец, выстраданный архитектором сценарий долгого подготовительного шествия – свернув в один из боковых карманов, устремиться по скрытой тропинке, проложенной вдоль зеленых террас. Бетонные балконы, на которых засеяны газоны разных цветов, напоминают о традиционном для горной страны террасном земледелии, а изогнутая тропа похожа на дорожный серпантин. Избравшему этот способ достижения цели уготована «призовая игра»: здание последовательно открывается путнику с разных ракурсов и углов, не обнаруживая себя полностью, а по ходу маршрута обнажая лишь отдельные детали и фрагменты. По мере продвижения пешеход самостоятельно складывает из кусочков пазла целостный образ. Своего рода духовная практика, требующая внутреннего сосредоточения и медитации.
Урбанистический ковер-самолет
«Раньше думали: архитектура всегда привязана к земле, связана с гравитацией, поэтому она должна быть приземлена и рациональна. Но современное здание может выглядеть совершенно бесшовным – оно буквально сливается с землей. Проект Центра Гейдара Алиева в Баку уникален тем, что там как раз использована эта технология, чтобы добиться идеальной целостности».
Еще Ле Корбюзье считал, что революцию в архитектуре совершит тот, кто победит законы гравитации и освободится от «власти земли». Над ранними проектами Захи Хадид девелоперы снисходительно посмеивались: девушка, дескать, путает понятия «верх» и «низ», под стать восточным каллиграфам. С тех пор как придуманный Хадид проект перевернутого небоскреба в городе Лестер был признан неосуществимым, прошло 20 лет. Нынешняя Заха позволяет себе стеклить стены, замуровывать окна, гнуть стены, кривить пол, прятать потолок – переворачивать мир вверх тормашками. Архитектура, по ее убеждению, не должна выглядеть произведением человеческих рук. Стены здания рождаются из окружающего ландшафта, прорываются как вулканическая лава, вздыбливаются под влиянием сейсмических потоков, ткутся из ветра и возникают из ниоткуда, как сказочная скатерть-самобранка или диковинный ковер-самолет.
Если смотреть на здание Центра Алиева со стороны проспекта, стартующего от взлетно-посадочной полосы и упирающегося в море, то кажется, что его стены подвижны – падающие с вершины потоки закручиваются в волны, они вздымаются и гаснут, плавно превращаясь в поверхность земли. Таким образом скрадываются границы между пространством архитектуры и окружающим миром – они плавно перетекают друг в друга. Ровно таким же образом лестница, соединяющая выставочную и деловую части здания, является логическим продолжением оболочки здания: скорлупки ступенек вырастают прямо из стен. Впрочем, в этом поправшем законы гравитации пространстве неуместным кажется само понятие «стена», априори подразумевающее некую иерархию и разделение. Заха Хадид называет этот свой прием «урбанистическим ковром», хотя он больше напоминает материализацию движения воздушных масс. Таким образом переворачивается традиционное представление о топологии сооружения: стираются грани между основанием здания и его телом.
«Три зоны, которые составляют Центр Гейдара Алиева, – выставочная, деловая и публичная – лишь условно отделены друг от друга»
Город-корабль
«Естественно, архитектура должна функционировать, но она обязана и возбуждать; красота не может быть убаюкивающей и удобной. Я противница мрамора и позолоты, для меня роскошь – пространственная категория: пространство должно быть щедрым».
Заха Хадид сравнивает свое здание с городом, который функционирует как единый и неделимый живой организм. Естественно зародившаяся и веками формировавшаяся городская среда не знает жесткого членения – и Хадид мечтает, чтобы попавший в центр человек не чувствовал границ и разделительных линий. Ее сюжетообразующий принцип – пространство должно объединять и дарить ощущение свободы.
Три зоны, которые составляют Центр Гейдара Алиева, – выставочная, деловая и публичная – лишь условно отделены друг от друга. Попавший на залитый солнцем и полностью застекленный заходной этаж человек не ощущает этого разделения. Все три части здания распахнуты друг другу, зоны перетекают одна в другую и легко просматриваются с первого уровня. Все внешние детали и повороты конструкции отыгрываются внутри, так что волны оборачиваются выпуклостями и змееобразными переходами, благодаря которым образуются естественные камерные зоны, а пространство не кажется однообразным, но разворачивается во времени.
Критики порой иронизируют, что архитектурные конструкции Хадид не имеют скелета и похожи на массивное тело, накрытое шалью. Они забывают, что имеют дело с дамой, упорно относящей себя к традиции конструктивизма. Спиралевидная четырехъярусная конструкция, в которой разместится Музей Гейдара Алиева, без труда соотносится со знаменитой башней Татлина. И не надо быть большим знатоком архитектуры, чтобы обнаружить, что деловая и общественная зоны центра по форме стопроцентно похожи на конструктивистские многопалубные здания-корабли. Другое дело, что их функциональные объемы умело сокрыты от внешнего наблюдателя, а для посетителя эти строения выглядят как белоснежные круизные лайнеры, пролагающие себе дорогу среди волн.
«Для посетителя эти строения выглядят как белоснежные круизные лайнеры, пролагающие себе дорогу среди волн»
Место и время
«Мне потребовались годы на то, чтобы перевести словосочетание «жидкое пространство» в идею, а идею – в здание».
Важная для Хадид водная тема близка морскому городу Баку. В городской художественной галерее хранится замечательная бакинская панорама начала ХХ века, написанная Верещагиным. Если не подходить близко и не вдаваться в детали, то издалека город кажется белым потоком, медленно текущим с холма к морю. Приблизительно этот же мотив воспроизвела Заха Хадид в здании Центра Гейдара Алиева.
Архитектора порой обвиняют в том, что она реализует некий планетарный глобалистский проект, предполагающий, что ее здания могут быть построены где угодно: важен лишь рельеф местности, а не культурный контекст. Хадид и на этот выпад может ответить: если смотреть на здание центра со стороны западного фасада, то он похож на гигантский стетоскоп, одним своим «ухом» направленный в сторону аэропорта, а другим внимательно слушающий шумы и ритм приморского города.
В тексте использованы высказывания архитектора Захи Хадид, опубликованные на сайте www.zaha-hadid.com
