Член союза художников ЮНЕСКО, народный художник Азербайджана, лауреат множества орденов и медалей – признания художнику Сакиту Мамедову не занимать. Но в интервью по случаю своего 60-летия он говорил об учениках, о родстве школ и о том, что важно для художника.
Среди званий и регалий Сакита Мамедова – почетный член Российской академии художеств, действительный член Европейской академии естественных наук, академик Итальянской академии современного искусства, барон, граф Геральдической академии Ватикана, лауреат Международной премии им. Ататюрка, обладатель офицерского креста Международного союза рыцарей-кавалеров Мальтийского ордена, ордена «Честь Европы», Большой золотой рыцарской звезды, звезды сенатора Международного рыцарского союза. Золотая медаль «Рембрандт» за вклад в развитие мирового искусства была вручена художнику в Генуе 29 ноября 2018 года.
БАКУ: Сегодня академическая живопись многими считается вчерашним днем, а вы художник скорее академический. Как вы относитесь к современному искусству?
САКИТ МАМЕДОВ: Знаете, когда художник работает с любовью, это всегда чувствуется, и мне это нравится. Это касается и абстрактной живописи, например. Я всегда чувствую, когда художник прожил то, что он пишет, и понимаю, когда это просто мазня, ерунда. Когда художник не умеет рисовать и просто поливает холст краской. Чувства невозможно симулировать и имитировать, сколько ни пытайся объяснить, мол, «я так вижу» или «это мои сны». Я себя, кстати, тоже не ограничиваю – может быть, через десять лет я буду видеть совсем иначе. Человек же любит не только в 20-летнем возрасте, в 70 мы тоже не теряем этой способности. Может быть, это чувство становится даже сильнее и глубже, чем в юности.
БАКУ: Расскажите, как происходит формирование собственного стиля. Как это происходило у вас?
С.М.: Я вам расскажу такую историю. Однажды в Баку приехала одна женщина из Австралии, пришла ко мне в музей, и я увидел у нее на шее медальон с моей картиной – вернее, мне показалось, что это моя картина. На самом деле это был просто камень – опал. Я начал изучать этот камень и понял, что по цветовой гамме, по духу он очень близок моим картинам. Единственная разница в том, что в камне, в отличие от моих картин, нет сюжета (смеется). Сейчас даже мой стиль называют опализмом. Просто надо наблюдать за природой, в ней уже все есть.
Художник ничего не придумывает, он должен уметь увидеть, найти свои краски. Мне кажется, у меня эти цвета в крови. Я южный человек, мне нравятся яркие цвета, теплые краски. Из-за этого мне было тяжело во время учебы в Петербурге – там серые цвета, серые дни, красок не видно. После академии я попал в Алупку, в Крым – там были совсем другие краски, я стал писать совсем другие этюды, эта природа была ближе к солнечному Азербайджану, к моей родине.
БАКУ: А как вам кажется, можно говорить о существовании азербайджанской школы живописи? Какова она?
С.М.: Да, у нас много замечательных художников. Другое дело, что почти все они, особенно если брать мое поколение, учились в России. Родство наших школ очень легко обнаружить, и в этом нет ничего зазорного – ваша живописная школа до сих пор одна из самых сильных и влиятельных. Я встречал, например, в Лос-Анджелесе очень сильных живописцев, опирающихся на русскую, советскую школу. Наши же художники в шестидесятых работали по лекалам соцреализма – тогда это было востребовано. Работы Микаила Абдуллаева, например, замечательного художника, во многом были похожи на картины Герасимова. Сегодня изменилась ситуация в мире, в цене наличие собственного почерка, разнообразие. Хотя я считаю, что пытаться выделиться ради того, чтобы просто выделиться, не стоит. Если пишешь от души, работа и так получится твоей.
БАКУ: Сакит муаллим, вы недавно отметили юбилей. Расскажите, как праздновали, какие ощущения от возраста.
С.М.: Да нормально, посидели с друзьями и семьей. В конце 2018 года прошла моя персональная выставка в Баку. Потом она поедет в Турцию и, я надеюсь, во Франкфурт. Конечно, хотелось бы и в Россию. Сейчас обсуждаем выставку в Пушкинском музее, думаю, все получится. Мне очень нравится этот музей, один из лучших.
БАКУ: Вы часто бываете в Европе, много ездите по миру…
С.М.: Да, у меня регулярно бывают выставки в Европе – я ездил в Португалию, Австрию, были выставки в Китае. Сейчас с развитием интернета все стало гораздо проще, чем раньше, гораздо.
БАКУ: Вы принимаете все предложения?
С.М.: Нет. Бывает, что предлагают сделать экспозицию в маленькой галерее, и, если мне она не нравится, я отправляю туда своих учеников – они молодые, им надо зарабатывать имя. Даже если сам везу выставку, беру с собой учеников – плачу за их билеты, помогаю им показывать свои работы.
БАКУ: Расскажите о том, как вы их готовите.
С.М.: Я нигде не преподаю, но у меня есть своя школа, которую я создал лет десять назад. Многие из моих учеников уже стали нормальными, достойными художниками, это мои ближайшие друзья. Я против подхода «я вас научил, а теперь делайте что хотите». Они для меня как дети. Одна ученица как-то даже удивилась, зачем я делаю для них слишком много. Я в ответ спросил: а когда мне будет 80 лет, вы разве не будете мне помогать? (Смеется.)
БАКУ: Как проходит обучение? Чему вы их учите?
С.М.: Ну смотрите. У меня в мастерской около десяти комнат. Помимо уроков, ученики смотрят, как я работаю, как пишу, как отдыхаю. Это творческая мастерская в том смысле, что я учу их не просто ремеслу, а самому принципу жизни художника. Я, конечно, учу их академическому рисунку, но мне важно, чтобы они меня не копировали. Я не хочу, чтобы они писали, как я, поэтому мы учимся принципам. Я учу их работать по пятнам – знаете, что это такое?
БАКУ: Нет.
С.М.: Ну как объяснить… Знаете, у музыкантов есть ритм? Вот то, о чем я говорю, это такой цветовой ритм, основа, на которой держится картина. Так же со мной работал мой преподаватель Евсей Евсеевич Моисеенко. Многие мои однокурсники попали тогда под его влияние, но не я. Он даже шутил про меня: вот, мол, голландец пришел – мои работы напоминали ему «малых голландцев». Что касается моих учеников, то я настаиваю на том, чтобы они постоянно расширяли кругозор, обязательно ездили в музеи мира, смотрели работы великих художников. Я отправлял их в лондонскую Национальную галерею, в Лувр… И я, знаете, получаю от этого огромное удовольствие: меня никто не делал, не помогал, не объяснял каких-то вещей, а мне хочется помогать.
Чувства невозможно симулировать или имитировать, сколько ни пытайся объяснить, мол, «я так вижу» или «это мои сны»
БАКУ: Вы можете дать какие-то советы начинающим художникам, которые хотят состояться?
С.М.: Да мне кажется, тут нет никаких законов, у каждого своя судьба. Бывает, что какому-то состоятельному человеку очень нравится твое искусство, и он начинает помогать, выставлять его в галереях. Сегодня же все происходит очень быстро. Ты можешь за секунду сделать свою картину доступной для всего мира: интернет, фейсбук* – и ее видят тысячи людей. Меня приглашали в заграничные галереи, которых я вообще не знаю, – они просто видят мои картины в интернете и даже приезжают в Баку, покупают их. Мне кажется, если ты достойный художник, тебя найдут.
БАКУ: Как вам кажется, когда художникам было лучше – при Советском Союзе или сейчас?
С.М.: В ту эпоху были свои плюсы. Конкуренция между художниками была выше, они гораздо больше работали, потому что соревноваться приходилось с теми, кто совсем рядом. Сейчас художники стали куда более ленивыми, работают мало и все чаще предпочитают выставлять себя непризнанными гениями, которых поймут лет через сто. Плюс уровень разобщенности стал выше, художники стали более обособленными. Мне же кажется, что все художники – братья. Я привык общаться с российскими художниками, с коллегами из других стран. Я помню, приехал в Мадрид, познакомился там с одним местным художником – он мне весь город показал!
БАКУ: А про то, чтобы уехать в другую страну, вы не думали? Вас же наверняка ждут по всему миру.
С.М.: Честно говоря, нет. С какой стати? Мне нравится в Баку, это моя родина. Мне нравится здесь, в моей мастерской. Я своим примером показываю ученикам, что всего можно добиться дома. И потом если я уеду, допустим, в Швецию или Норвегию, я потеряю свои краски, буду чувствовать себя хуже.
БАКУ: Расскажите, над чем вы сейчас работаете.
С.М.: Над серией картин «14 красавиц». Каждая примерно метр на два. Я уже написал российскую красавицу – в ее одежде сочетаются символы России. Масленица, медведь, водка (смеется). Недавно у меня был российский посол – ему очень понравилось. Японцам я показывал японскую красавицу – им тоже очень понравилось. Работа невероятно интересная – изучаю культуру каждой страны, ее символику. До этого я сделал серию из семи картин о моих снах: сила, справедливость, любовь, вечность… Все это нарисовано так, как я чувствую и понимаю. Я вам обязательно когда-нибудь их покажу (улыбается).
* Соцсеть, признанная в России экстремистской.