Нефть – самая киногеничная жидкость в природе: она горит, дорого стоит, насмерть ссорит родню и питает экономику добывающих государств. Львиная доля фильмов о современной цивилизации в действительности снята про нефть. Горячая десятка лучших из них – на наших страницах.

1957. Реж. Джордж Стивенс. В ролях: Рок Хадсон, Элизабет Тейлор, Джеймс Дин

В ролях: Рок Хадсон, Элизабет Тейлор, Джеймс Дин

Голливуд сделал модной тему денег – не роскоши и изобилия, а собственно миллиардерства как власти над миром в демократическую эру. Закат старых скотоводческих капиталов на фоне взлета новых нефтяных был магистральной интригой ХХ века в самом большом, вечнозеленом и нефтеносном штате США Техас. Превращение пастбищ в залежные земли и тихая вражда старых и новых собственников послужила сюжетом фильма «Гигант», законно претендовавшего на место новых «Унесенных ветром». Тогда, в век парового двигателя, конкуренция хлопка и тяжелой индустрии (а отнюдь не расовые распри, как принято считать) привела к Гражданской войне – на новом витке американское величие и прогресс питала взаимная ненависть клана богатых землевладельцев и их наемного загонщика (Дин), упорно ковыряющего дареный клочок земли.

 Настырный и деловой завистник найдет свой фонтан, и процветание, и родовой герб и с высоты буровых станет сватать дочку былых хозяев – но так и останется плебеем-скоробогачом против фамильного достоинства уходящих олигархов. И именно расовая разборка в финале станет лакмусом подлинного господского великодушия. Бешеный мордобой за права мексиканской семьи поставит точку в битве олимпийцев за посмертную славу – гибель суперстара 50-х Джеймса Дина незадолго до премьеры в гонках на выживание навеки впечатает фильм в историю кино.

1981. Реж. Юлий Гусман

В ролях: Мухтарбек Кантемиров, Лев Дуров, Полад Бюль-Бюль оглы, Гасан Турабов

Как все же славно, что есть на свете такая чудесная чушь, как каскадерский этно-мюзикл с усами, танцами, буффонадой и стрельбой, счастливо отразивший младоазербайджанскую эклектику первого в российской империи нефтяного бума. Город, где носили галстук под черкеску, а папаху под штиблеты, где рахат-лукумные улыбки уравновешивались готовым к действию кинжалом на поясе, не мог не породить столь цветистого эпоса, хвала заказу высокочтимого Гостелерадио и союзу трех многомудрых евреев – режиссера Гусмана со сценаристами Дунским и Фридом. 

Кровная месть, джигитовка в сомбреро, дележ нефтяных участков, невесты и золотого зуба, крикет и турецкие бани, цирк и революционные студенты, вокал Понаровской и «Интеграл» Бари Алибасова, карате-клуб в уездной тюрьме и песнь будущего министра Бюль-Бюль оглы «Как жили мы, борясь» со стен осажденной башни. А нефть так и не нашли – да и не в ней счастье. Как мудро заметил придорожный дедушка с кетменем: «Туда ехали – за ними гнались. Оттуда едут – за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь!»

1998. Реж. Петр Луцик

В ролях: Алексей Ванин, Николай Олялин, Виктор Степанов

Будучи на заре 70-х первоосновой русского достатка и бюджета, тюменская нефть к 90-м стала всему головой и единственным наполнителем казны: оказалось, что, кроме нее, русский человек ничего делать не умеет. Потеряв нелепо погибшего друга и соавтора Алексея Саморядова, мотор былого сценарного дуэта Петр Луцик решил сам-один снять возражение на эту тему. Былинный сказ о том, как земляки-хуторяне под задушевную мелодию чапаевской разведки идут в Москву за правдой, межой и окаянной грамоткой, по которой землица их отошла супостатам-бурильщикам. В пути лютуют для порядку, поют про ветры в дебрях и поедом едят промежуточных начальников, в прямом смысле, поглядев по ТВ сюжет о каннибалах. 

В нефтяной Москве имеют беседу с президентом Ельциным (действующим!), душат его вместе с охраной, отбирают грамотку, сжигают Кремль и возвращаются домой пахать зябь. Перед смертью злой Черномор Ельцин успевает напоить их чаем, надсмеяться над челобитной и показать закрома – несчетные стеллажи с нефтяными канистрами, но пейзане решают хозяйствовать по старинке.

Идеолог новых русских Александр Тимофеевский официально предлагал запретить картину про народное «ужо» за подстрекательство, но его не послушали. А год спустя Луцик умер сам, во сне: взяло и остановилось большое сердце народного заступника.

Фильм, между прочим, начинался словами «Неправильный у истории ход…»

1970. Реж. Боб Рафелсон

В ролях: Джек Николсон, Карен Блек

Фильм начинается на буровой и кончается в кабине лесовоза – и все равно остается виртуозной, чеховского письма мини-драмой лишнего человека. Полфильма отшельник с кислой миной Николсона катает шары в кегельбанах, ковыряет буром благодатную техасскую почву, участвует в пробочных перебранках и дерется с копами – чтобы, уволившись, оказаться потомственным пианистом, бежавшим на трудовой юг с рафинированного северо-востока, из царства столового серебра, картин в золоте и вечерних трапез при свечах – в мир мотелей, дешевых шуток и вечно работающего телевизора. 

Как Янковский в «Полетах во сне и наяву», как Зилов из «Утиной охоты», он всюду свой и чужой, легко мимикрирует под среду и легко срывается восвояси. Как обоим лишним, ему легко дают взбалмошные пианистки и вульгарные официанточки: магентизм искательного самцового равнодушия к жизни безотказно работает еще с осмеянных чайльд-гарольдовских времен. С той поры мужчины позы научились трунить над собой, утратили комичный «мильон терзаний» – и стали совершенно неуязвимы для злословия мира. В своей самой выдающейся картине шестижды работавший с Николсоном Боб Рафелсон наощупь открывает истину, давно знакомую нефтяникам Каспия: на голой нефтеносной земле, среди луж в перламутровых мазутных разводах и застывших клювов-туканов буровых вышек, человек на корточках одинок, как нигде и никогда. Особенно в медвяных тонах осеннего техасского заката.

1953. Реж. Анри-Жорж Клузо

В ролях: Ив Монтан, Шарль Ванель, Вера Клузо

Пожары на нефтепромыслах гасят направленным взрывом нитроглицерина. Волна от одной огнеопасной жидкости на «н» секундным хлопком сбивает жирное пламя другой: только и делов, что доставить пять тонн этого деликатного груза по нищему плоскогорью, незнакомому с понятием «шоссе». Два тягача с сиренами и грифом «Explosive», четверо добровольцев с плохим характером, две ночи и день на цыпочках верхом на жаркой, дышащей, чутко спящей бомбе – весь сюжет, зато какие подробности! Клузо полюбил пугать буржуа с первой, снятой под фашистской оккупацией картины «Ворон» – «Плата за страх» стала его программным высказыванием в жанре «автотриллер». 

Рытвины, ухабы, камнепад в горах, пробуксовка на вираже, неуправляемый занос, обрыв балясины под задним мостом, хлюпающая жижа из прорванного нефтепровода, опасная трясина и вечная игра – и все это ничто по сравнению с тем, как за секунду до опоздавшего звука жаркий вихрь от подрыва первого экипажа сдувает щепоть махры с приготовляемой козьей ножки. Люди гибнут за фонтан. Заунывная сирена. Занавес.

1974. Реж. Михаил Жаров и Владимир Рапопорт

В ролях: Михаил Жаров, Валерий Носик, Роман Ткачук, Лидия Смирнова

В ранних фильмах серии деревенский детектив Анискин занимался разве что делом о покраже клубного аккордеона – до тех пор пока на волне нефтяной лихорадки 70-х ушлый сценарист Липатов не сообразил открыть в его вотчине нефть, а заодно проехаться на шквальном успехе эпопеи о Фантомасе. Дальше мрак. Школьники в капроновых чулках с пугачами грабят кассиршу сплавконторы – что на фене зовется «гоп-стопом», а на процессуальном арго – внушительным словом «разбой», и даже для малолеток весит энное количество лет в спецучреждениях родной Сибири. Вместо законных ордеров и допросов добрый дядя Анискин битых два часа давит пионерам на сознательность, чтоб выдали кассу и наводчика. 

В душевной Сибири их даже из пионеров не погнали – вот уж действительно «стройные березки что-то шепчут липам»! Локальный интерес во всем этом водевиле представляли одни буровые стремянки на опушке, умытый нефтью частный сыщик Лютиков и частушка завклубом «Что-то сосны стали низки возле вышки буровой – не пора ль тебе, Анискин, поработать головой?» Золотые слова. Да еще поменьше брехать, будто хоть в одной точке Советского Союза фильм «Фантомас» не собрал полного зала.

А вот за фразу «Еще пару вышек – и мы будем как город Баку» – за нее спасибо. Светлый путь, правильные ориентиры.

1974. Реж. Владимир Павлович

В ролях: Владимир Высоцкий, Владислав Дворжецкий, Анатолий Кузнецов, Лев Дуров, Ирина Мирошниченко

Принято забывать, что наравне с людьми и амбициями войну питают уголь и нефть. Глупец в ночь перед кампанией замеряет моральный дух войска, умник – объемы и доступность ресурсов. Румынская нефть была весомым аргументом Второй мировой, но к действующему в России вермахту ее следовало сначала доставить. Во избежание терактов армии Тито за руль бензовозов в горах Югославии сажают русских военнопленных. Медленно ползущие по серпантину цепочки «мерседесовских» цистерн, горящие наливники в пропасть, перепиленные автогеном цепи и песня Высоцкого «Через вину, через позор, через измену» стали козырной картой этой советско-югославской копродукции. А коктейльное алое платье Ирины Мирошниченко в роли беженки Горданы – цветовым акцентом блеклой черно-зеленой гаммы задолго до аналогичного наряда Катрин Денев в «Последнем метро».

 Красную цену конвоя бензовозов в насквозь простреливаемом ущелье русская армия узнает шесть лет спустя в Афганистане, в год смерти Высоцкого и Тито.

Р.S. Фильм затевался с исключительной целью преувеличить вклад Югославии в большую войну. Везти через нее на русский фронт совершенно нечего: плоештинские нефтепромыслы, как и вся Румыния, к России гораздо ближе.

1980. Реж. Андрей Михалков-Кончаловский

В ролях: Никита Михалков, Людмила Гурченко, Наталья Андрейченко, Елена Коренева, Сергей Шакуров, Виталий Соломин

Фильм «Сибириада» в России не видел никто: эпос о коммунизации Сибири, переросшей в нефтедобычу навстречу ХХV съезду КПСС, по степени заказушности был сравним с нынешними историями о спасении мира офицером ФСБ. Меж тем не стесненный в средствах Кончаловский нанизал пустую злобу дня на сюжетный стержень о вековечной войне сибирских кланов Соломиных и Устюжаниных, сапог и лаптей, сквалыжничества и верхоглядства, домовитости и бунташности. Историческое поражение местного кулачества предопределила не несметная большевицкая сила, что солому ломит, а то, что у тех с какого-то момента рождались преимущественно девки, тогда как у босяков – сплошь пацаны. В патриархальном михалковском мире, где король всегда дамку кроет, это загодя решало дело. 

Судьбу картины решило редкое родство вкусов партократии и евробомонда: нефть и революция в 80-м были модными и комильфотными фестивальными темами. История первой тюменской скважины, к которой русский народ пришел через мистику, чертовщинку, смуту и братоубийство, получила спецприз Канна и открыла режиссеру путь на Запад. Игравший главного нефтяника младший Михалков бегал вокруг скважины в золотых зубах, фронтовых орденах и полосатых носках, а через 20 лет сделал музыкальную тему Эдуарда Артемьева позывными Московского фестиваля. Окончательно породнив «черное золото» с Золотым Георгием.

1963. Реж. Владимир Басов

В ролях: Виталий Коняев, Георгий Мартынюк, Лариса Лужина, Михаил Ульянов, Георгий Жженов

Картина была забытым гимном 60-х. Умея скрепить действие заведомо народной балладой Баснера-Матусовского, собрать новых созвучных эпохе артистов, насытить кадр черно-белой графикой патриарха операторской школы Тимофея Лебешева, великий талант Владимир Басов из раза в раз ставил невыносимо квелую прозу. Ни Любшин, ни дебютант Янковский, ни лейтмотив «С чего начинается Родина» не спасли (хоть и обеспечили ему рекордную кассу) бездарный «Щит и меч» В. Кожевникова. Та же участь ждала фединские «Первые радости», и «Битву в пути», и «Тишину». Песня о безымянной высоте; горячая и в 63-м еще открытая тема репрессий; аховые партии Коняева, Мартынюка, Величко, Ульянова в роли прилизанного мерзавца в пижаме – все равно не могли вытянуть кондовых, донельзя театральных диалогов Юрия Бондарева. Оба они с Басовым были фронтовики, обоим была родной землянка в три наката, ушанка со следом от звездочки и поиск себя в новом послевоенном гламуре метелей и ресторанов. 

Артиллерийский комбат Сережа Вохминцев ушел в «керосинку» имени академика Губкина, грыз гранит и через арест отца и исключение из рядов дошел-таки до черной струи из карагандинских песков. Незадолго до того вернувшийся из заключения Жженов писал черной влагой на стене карьера: «ХХ съезд КПСС!» Тогда это пробирало до печенок.

2008. Реж. Пол Томас Андерсон

В ролях: Дэниел Дей-Льюис