КультураНовая книга Эльчина Сафарли «Расскажи мне о море» заняла 10 место в Топ-20 художественных бестселлеров 2016 года по версии журнала Forbes. Как и предыдущая книга Сафарли («Я хочу домой»), она посвящена Абшерону. Почему этот мало кому известный каменистый полуостров обладает силой притягивать к себе мысли и чувства людей, Эльчин рассказал нам прямо на месте – на своей абшеронской даче.
Часть первая. Помидор-юмурта
«Я вырос в домике с зеленой крышей на Абшероне. Полуостров на западном берегу Каспия, укрытый желтым одеялом соленых песков. Тут море спокойно и смиренно, как дервиш, а виноградные лозы витиеваты, как арабские буквы...» – так начинается роман «Я хочу домой».
Мы в доме Эльчина Сафарли в Мардакянах. Эльчин у плиты и готовит завтрак. Сейчас он работает над восточной кулинарной книгой, так что интерес к процессу, происходящему на сковороде, у него не только кулинарный, но и писательский. Гостеприимный хозяин, он одновременно заваривает чай, выставляет на стол ореховое варенье, делится рецептом маринада с кардамоном для курицы и демонстрирует старинный бабушкин казан. В общем, всё как всегда в Баку: сначала поесть, потом разговоры.
– Я два года пытался готовить помидор-юмурта, и у меня ничего не получалось, – комментирует он. – Брал раскаленную сковороду, забрасывал туда масло... А потом одна бабка мне сказала, что, во-первых, нужна сковорода с толстым дном, а во-вторых, помидоры сначала нужно протушить на сухой и очень горячей сковороде. И уже после того как жидкость выпарится, добавлять масло, соль, перец и яйца. Последовательность нельзя нарушать, иначе омлет свернется.
Эльчина Сафарли литературная общественность узнала благодаря Босфору. Девять лет назад молодой писатель выпустил в Москве книгу «Сладкая соль Босфора». Бакинец Сафарли и предположить не мог, что Стамбул станет интересной темой для российского книгоиздательства. Он просто написал о городе, в котором жил и который любил, но волна читательского интереса захлестнула, пришла известность, появились поклонницы. «Хотя свои первые книги я считаю юношеским лепетом, причем не очень хорошо написанным. Люблю свои более поздние тексты».
От восточных мастеров слова (в особенности от любимого Руми) у Сафарли искусство точных и изящных формулировок. Каждая фраза – как ограненный камень, хочется подержать в руке и не спеша полюбоваться. В его словах есть ровно та глубина, которую способен увидеть читающий. Вот и в личном разговоре, когда оказываешься с Эльчином лицом к лицу и спрашиваешь его о важном, он становится серьезным и говорит без суеты, взвешивая каждое слово.
– Это дом, в котором у меня происходит передышка, – начинает он рассказ, когда наконец усаживается за стол. – В настоящий момент большую часть времени я провожу в Стамбуле, издательство мое в Москве, через несколько дней улетаю в тур встречаться с читателями: Минск, Екатеринбург, Алма-Ата. Но когда я устаю от всего, приезжаю сюда и живу тут пару недель камерной жизнью.
За высоким забором кричит петух. В поселке совсем тихо и малолюдно – не сезон.
– В моем детстве была дача – типичная абшеронская дача, каких уже не осталось: одноэтажный домик с верандой. Ставни вместо решеток. Желтый горячий песок. Арбуз, который охлаждают в колодце. Особенность этой дачи была не в близости к морю, а в близости к электричке. Рядом с ней была станция Инжирная. Потом станцию ликвидировали, на ее месте построили скоростную автотрассу. И всё, что осталось от той дачи, – воспоминания.
Воспоминания о даче – бабушка Сона, сырные лепешки, прохладный компот из фейхоа или кизила, чулан, который дедушка переделал для заболевших внуков в Морскую комнату, истории соседей, каждая из которых настоящая притча, – всё это теперь навсегда в книге «Я хочу домой». Эльчин рассказывает об Абшероне читателям, большинство из которых никогда не слышало даже этого названия.
– Книга про Абшерон была, безусловно, большим риском для издательства. Регион ведь совсем не известен массовому читателю. Я не создавал ее исходя из коммерческих целей. Для меня работа над каждым романом – это разговор с самим собой. Записывая свои мысли и чувства, я выстраиваю отношения с тем, что меня волнует. И для меня было важно написать об Абшероне, потому что у меня были сложные отношения с этим регионом. Не понимал, зачем я здесь, почему меня сюда тянет. Раньше думал, что из-за мамы: она родилась и выросла в Хиля, ныне Амираджаны, одном из самых аутентичных поселков Абшерона. Но после долгих размышлений понял, что на Абшероне я нахожусь в мощном внутреннем диалоге с собой. Это земля, которая задает вопросы, от которых ты бежишь, и помогает принять то, что принять долго не получалось.
Часть вторая. Инжирное дерево
Если спуститься с крыльца и обойти дом, пройти мимо кипарисов, высаженных в ряд и искривленных безжалостным хазри, то под небольшим навесом возле мангала обнаружится рабочее место Эльчина. Здесь теплыми летними ночами он засиживается до того часа, когда гуляющие Мардакяны наконец затихают: с легким стуком бьются о стекло лампы мотыльки, пахнет мятой, компанию Эльчину составляет бесшумная черепаха («Когда мы купили дом, она уже жила здесь»).
Эльчин присаживается за хорошо знакомый стол:
– Писательство – это все-таки волшебный процесс. Иногда засижусь допоздна, пишу про какое-то пространство. Закрываю лэптоп, и мне кажется, что я нахожусь в том месте. Или чувствую рядом присутствие человека, про которого писал. Это, кстати, тоже свойство абшеронской земли – здесь очень много ясновидящих, магии. Самые лучшие гадалки, которых я встречал, были отсюда.
– В чем для тебя сила Абшерона?
– Это земля с мощной энергетикой. Я спрашиваю себя: почему здесь такая концентрация святых мест? Почему земля выжженная, на которой почти ничего не растет? Почему в колодцах нет сладкой воды? И нахожу только один ответ: из-за особой силы земли.
Одна из любимых легенд Абшерона у Эльчина – инжирное дерево, которое, в отличие от других деревьев, на этой земле приживается отлично. Инжирные деревья плодовитые, раскидистые, дают отличную густую тень, но засыпать под ними, предупреждает поверье, ни за что нельзя. Обманчивость, иллюзорность Абшерона, воплощенная в одном образе.
– Для меня Абшерон ассоциируется не с нефтью, а с людьми. Здесь встречаешь невероятные контрасты – как просветленных людей, так и откровенное невежество. Это, безусловно, религиозная земля, располагающая к открытию этого пласта. Нашими учителями часто становятся те, кто даже не задумывается о том, что они учителя.
– Если говорить о людях, кто для тебя стал отражением этой земли?
– Я часто вспоминаю женщину, которая много лет работала у нас в доме. У нее был потрясающий вкус. Она была простая женщина, необразованная, но как же красиво она все делала! Могла выставить на столе все так, что это было живописное полотно. Однажды в детстве у меня умерла собака, и я глубоко это переживал. Она просто зашла в комнату, увидела, какое у меня лицо, подошла и сказала: «Эльчин, уже наступил новый день». И просто пошла дальше с тряпкой для уборки. И это были те самые важные слова, которые мне нужно было услышать.
Мы с ней подолгу жили здесь вдвоем, в этом доме. Например, когда я проходил реабилитацию после травмы позвоночника. В тот момент ко мне пришло осознание многих важных вещей. Это было на пороге 30-летия. Я написал тогда об этом в книге: думал, что у меня черная полоса, а она оказалась взлетной.
– Какая у тебя сейчас в жизни полоса?
– Честности с самим собой. Когда знаешь про себя, может быть, еще не всё, но очень многое.
Часть третья. Чайхана «Азиза»
В любое время дня Эльчин может сорваться и поехать на море. Вот и сейчас внезапно мы решаем поехать на берег, а по дороге посмотреть на памятные для Эльчина места. Вторая его книга про Абшерон как раз называется «Расскажи мне о море».
По обе стороны дороги, соединяющей центральную трассу Бузовны с Мардакянами, тянутся бесконечные глухие заборы. «Вон там мы сходили со станции и шли дорожками до дачи», – показывает рукой Эльчин в сторону элитного коттеджного поселка. Здесь сполна можно осознать, насколько изменился Абшерон за последние 20 лет и что значит выражение «остаться только в воспоминаниях».
– Эта часть Абшерона наиболее востребована, поэтому именно в Мардакянах происходят такие фундаментальные изменения. В советское время здесь были курорты, санатории – ну и, само собой, не могло быть такого, чтобы у приличной бакинской семьи не было дачи на Абшероне. Знаешь, как теперь пишут название? MardaCannes. Ценности у людей изменились, поэтому и строят все эти заборы – мы стали прятаться друг от друга… Теперь они примета Абшерона.
...Берег совершенно пустынен. Через деревянные пляжные конструкции, сложенные в ожидании открытия купального сезона, пробираемся к воде. Волны накатывают одна за другой, под ногами хрустят абшеронские ракушки, каждая в форме язычка пламени. Кое-где из песка пробиваются крошечные ростки: это один из парадоксов Абшерона – арбузы. Арбузы настоящие, а маяк фальшивый, в нем ресторан.
– Тут есть одна кафешка, куда я часто хожу. Когда бы ни вернулся, меня там всегда спрашивают: «Эльчин, тебе как всегда?» Можем там чаю попить.
Мы направляемся в сторону кафе «Азиза», как вдруг невдалеке замечаем одинокую фигуру бегущего по пляжу человека. Эльчин присматривается и машет рукой:
– Здравствуйте, как вы?
– Здравствуйте, Эльчин! Под впечатлением от вашей книги, – отвечает человек, который оказывается Фуадом Ахундовым, еще одним известным абшеронским дачником, историком и ведущим программы «Бакинские тайны». Поравнявшись с нами, Фуад Ахундов переходит на шаг и рассказывает Эльчину, с каким удовольствием прошлым летом на пляже читал его роман.
Эльчин смущается и переводит разговор с комплиментов на Абшерон.
– Фуад, вот мы как раз сейчас говорим о том, что Абшерон, казалось бы, не самая красивая земля, практически пустыня – но есть в ней очень сильная энергия. Вы согласны?
– Абсолютно согласен. Об этом хорошо сказано в романе «Али и Нино». Али сидит на плоской крыше своего дома и взирает на свой мир, на старую крепость, где по узеньким улочкам проходят караваны верблюдов с тонкими лодыжками. За крышей дома поднимается Девичья башня, обросшая легендами, за ней лежит серый безмолвный Каспий. А за ним – огромная непокоренная пустыня. Низкая поросль, камни, щебень – великая пустыня, вот что представляет собой Абшерон.
«Я любил это море, эту пустыню и этот маленький древний город, затерявшийся между ними», – нараспев цитирует Фуад и, попрощавшись с нами, уходит купаться. А мы идем в чайхану «Азиза» согреваться чаем. Абшерон, как море в капле воды, отражается в каждой человеческой истории. Через несколько дней Эльчин уедет отсюда в свою другую жизнь, в которой он открытый, публичный человек, друг и собеседник для многих незнакомых ему людей.
– Мне кажется, благодаря Абшерону я сохраняю трезвость в отношении себя, – признается он напоследок. – Вот ты говоришь – писатель, а я не считаю себя писателем. Я – рассказчик историй. Во что всё это выльется, покажет время. Если мои книги будут жить, хорошо! А если завтра меня перестанут печатать, я с благодарностью приму это. Открою свой ресторан и буду готовить еду.
Личности 
