Культура
Магеррам Гусейнов исполнил одну из главных ролей в премьере Мариинского театра – опере «Лакме» Лео Делиба, которая сама по себе редкое сокровище в оперных афишах российских театров.
Предыдущий раз эту оперу о любви индийской девушки из высокой касты и английского офицера ставили в Мариинке в 1931 году. Делиб вообще не самый исполняемый композитор в наше время, хотя балетные его партитуры звучат регулярно: во многих театрах идет «Коппелия», в Европе периодически танцуют «Сильвию», Парижская опера хранит в репертуаре «Ручей». А вот оперы сгинули в потоке времени – кто сейчас вспомнит «Жана де Нивеля» или «Так сказал король»? Но «Лакме» все-таки иногда появляется – и каждый раз, как сейчас в Петербурге, она становится счастливым подарком для меломанов.
Опера, названная по имени главной героини, была написана Делибом в начале восьмидесятых годов XIX века, ее премьера в парижской Опера-комик грянула в апреле 1883-го. То было время растущего интереса Европы к Индии: английские офицеры и штатские чиновники, волей Ее Величества королевы Виктории отправленные в самую сказочную из британских колоний, много и красочно писали о ней в научных и литературных журналах, а также выпускали большими тиражами яростные охотничьи рассказы. Стали появляться пьесы, оперы, балеты и оперетты, где дело происходило в Индии. «Лакме» стала одним из лучших «колониальных» произведений – и потому что музыка была хороша, и потому что индийцы были представлены не как существа второго сорта, осчастливленные англичанами, а как люди со своими взглядами и понятиями о чести.
Первое же появление англичан в опере заставляет подумать о них нехорошо. Только что отзвучал дивный молитвенный хор индийцев, мы увидели величественного брамина Нилаканту (Магеррам Гусейнов) и его почтительную дочь Лакме (Кристина Алиева). Индийское утро свежо, и музыка молитвы обещает душевную гармонию всем людям. Но как только индийцы ушли, компания офицеров, ломая ограду, пробирается в запретное для англичан молитвенное пространство. С ними две юные девицы (дочери английского посла) и их гувернантка, которая спешит сообщить миру, как ей противна эта дикая страна, и волнуется, можно ли позволить подопечным смотреть на танцы баядерок. Англичане ведут себя бестактно и, насмехаясь над всем, уходят. Но Джеральду (Денис Закиров) понравились украшения в храме, и он решает остаться в святилище, чтобы их зарисовать. В этот момент возвращается Лакме.
Ей стоило закричать – и для Джеральда дело бы кончилось плохо. Но она любопытна, а он явно восхищен ее красотой. За десять минут они успевают без памяти влюбиться друг в друга. Неважно, что у него есть невеста, а она не представляет, как сказать о таком женихе отцу. Они будут вместе, и это решено. Но тут появляется брамин Нилаканта и все понимает неправильно: он решает, что пробравшийся в запретное пространство англичанин оскорбил его дочь. А за это полагается только смерть – и он, отец, должен отомстить.
Все второе действие – царство Нилаканты. Его ярость ищет выхода, он не знает обидчика дочери в лицо, но всматривается, всматривается в толпу на празднике: вот этот англичанин? Или этот? Магеррам Гусейнов голосом, пластикой, каждым жестом играет оскорбленную отцовскую любовь, эту вырастающую ненависть, что поглощает Нилаканту, – и его абсолютное умение сдерживаться, владеть собой, пока не придет время нанести решающий удар. Брамин узнает Джеральда по тому, как вздрогнула Лакме (опять понимает все неправильно) – и английский офицер обречен: посреди праздничной толпы он получает удар ножом в грудь. Но не умирает – Лакме распоряжается унести его в хижину в лесу и ухаживает за ним.
Небольшой третий акт – божественной красоты дуэт англичанина и индианки, заканчивающийся трагически: решив, что возлюбленный оставит ее ради воинского долга, Лакме выпивает яд. И в этот момент появляется ее отец, наконец разыскавший непокорную дочь, но ему остается только замереть в позе полного отчаяния, как и несостоявшемуся жениху. Музыковеды упорно пишут, что своей смертью Лакме примиряет Запад и Восток – но осиротевшие мужчины не делают ни малейшего жеста навстречу друг другу: каждый слишком занят своим горем, и кажется, они скорее убьют друг друга, чем станут друзьями.
На афише театра написано «полусценическое исполнение». Однако вся яркость Индии явлена в полную мощь: более сотни артистов, впечатляющие наряды. А «полусценическое» – потому что выпустивший «Лакме» на исторической сцене Мариинский театр еще не построил сложные декорации индийских храмов и джунглей – и вместо писаного задника используется гигантская проекция. Достроить трехмерную декорацию планируется в следующем сезоне. В остальном публике был явлен самый что ни на есть полноценный театр – и в нежнейшем звучании ведомого Кристианом Кнаппом оркестра, и в каждой балетной роли (в «Лакме» есть большая танцевальная вставка), и в каждой певческой партии. Публике Мариинского театра определенно стоило ждать почти 90 лет, чтобы получить премьеру такого качества.
Личности 