7 сентября 2012 года исполнилось 20 лет установлению дипломатических отношений между Азербайджаном и Японией. Азербайджанцев в этой стране мало – около 40 человек. И каждый вольно или невольно вносит свой вклад в развитие дружбы и взаимопонимания между двумя странами. А как иначе – японцам интересно, откуда эти столь непохожие на них люди.

Для Динары Алекперовой Япония стала второй родиной и местом самоидентификации: именно здесь она отчетливо осознала себя азербайджанкой и заговорила на родном языке.

Динара приехала в Японию вместе с мужем, с которым познакомилась во время учебы в США. На удивление быстро, через пару месяцев, заговорила на японском, хотя специально его не учила: просто слушала, как говорят окружающие, и повторяла. «Мне встретились хорошие люди – соседи, врачи. Дружелюбная атмосфера, в которую я попала, помогла социальной интеграции: я сразу влилась в культуру. Моя мама даже шутит, что в прошлой жизни я, наверное, была японкой – так мне в этой стране все подходит», – улыбается она.

Динаре импонирует японское бережливое отношение к вещам, восхищает, что японцы глубоко уважают стариков. Ей нравится, как японцы воспитывают детей: каким бы маленьким ни был ребенок, ему терпеливо объясняют, как надо себя вести и что он делает не так. Нравится и то, что сами японцы как дети: глядя на окружающий мир, непременно находят, чему удивиться и порадоваться – цветку, дождю, пению цикад.

У Динары японское гражданство. Получить его она решила из практических соображений – чтобы свободно летать в США, в Филадельфию, где живут ее родители и где жила она сама после окончания школы. Когда подавала документы в Токио, ее предупреждали, что получить здесь гражданство с первого раза почти никому не удается, что это очень сложно и хлопотно, – однако ей его дали. Возможно, она первая азербайджанка, принятая в японское подданство.

«Получается, что я японка, родилась в Азербайджане, а дом и родители у меня в Америке, – говорит Динара. – Но когда меня спрашивают, откуда я, без колебаний отвечаю: «Из Баку». Я провела там детство и сохранила об этом городе очень теплые воспоминания. Куда бы я ни приехала, всегда захожу на сайт www.baku.ru и ищу местных бакинцев».

Динара навещала Баку несколько лет подряд – привозила в город своего детства дочь Лейлу. К тому времени у нее там почти не осталось родственников. Она снимала на лето квартиру, водила малышку в бакинский детский сад, чтобы приобщить ее к родной культуре: «Лейла там пела детские азербайджанские песни, играла. Я специально решила дать ей возможность впитать азербайджанскую культуру в раннем возрасте: когда начнется школа, личная жизнь, это будет сделать труднее». Сейчас Лейле 11 лет. В ее комнате на стене висит азербайджанский флаг, и она гордится тем, что наполовину азербайджанка. «Мне приятно, что Лейла похожа на меня своими манерами, тем, как наклоняет голову набок, когда говорит. Приятно, что у нее бакинский акцент, – о дочери Динара рассказывает с особенной нежностью. – Когда она родилась, была вылитой японкой. Но, может, не зря говорят, что имя имеет магические свойства: будь оно у нее японское, может быть, она была бы больше похожа на японку».

Пожалуй, то же Динара может сказать и о себе. Ее мама русская, но свою национальную принадлежность Динара определяет по отцу: он азербайджанец.

«Хотя я с детства знаю азербайджанский, всегда общалась по-русски: с мамой, в школе, с друзьями. На азербайджанском почти не разговаривала, а в Японии начала. Мне было все равно, правильно я говорю или нет, важно было говорить. Это была не необходимость, а внутреннее желание, осуществиться которому помогла среда, свободная от комплексов. Даже в Америке я не чувствовала такой внутренней свободы, как здесь, в Японии».

Одним из первых знакомых азербайджанцев Динары в Японии стал Гюрсель Исмаилзаде, тогда студент, а ныне посол Азербайджана в Японии. Он занимался обустройством посольства, Динара помогала, постепенно став его секретарем и правой рукой. В посольстве ее даже иногда называют «второй посол».

По словам самой Динары, работа многое в ней изменила. «Наверное, потому, что целый день чувствуешь себя как в Азербайджане: общение со своими стало перетягивать, даже японский язык стал своей мелодичностью напоминать азербайджанский. Вот и сейчас мне вместо «Азабу-джунбан» (токийский район, в котором мы встречались. – «БАКУ») слышится «Азербайджан», – говорит она. – Я поняла, что хочу быть с людьми, разделяющими мои культурные ценности, которые смогут смотреть со мной любимую с детства «Гайнану» и понимать игру слов без перевода. Поэтому, наверное, я и рассталась с японским мужем».

Япония из ее жизни после этого не ушла. Она остается второй родиной и местом работы: «14 лет жизни здесь научили меня терпению. Сама себе удивляюсь – раньше я этим качеством не отличалась. Я не проявляю открыто свои чувства и эмоции, как раньше. Мне кажется, это придает загадочность, шарм. Спокойного в проявлении своих чувств человека невозможно сразу понять, и это заставляет больше о нем думать. Правда, есть чувство, о котором, на мой взгляд, надо говорить, а японцы не говорят: любовь. Это единственное, в чем я с ними не согласна».