С будущим мужем Азумой Даисуке ее свел случай. Во французском городе Нанси оба оказались случайно на целых две недели. Случайно столкнулись в столовой. Случайно их номера оказались друг напротив друга. Вежливо раскланивались и разговаривали на плохом французском. Гюльнара прежде читала о Японии, знала о традициях чаепития. Для сравнения предложила Азуме-сан попробовать азербайджанский чай, который привезла с собой. Оказалось, что он тоже музыкант, хоть и не профессиональный, хорошо играет на флейте. На прощание они обменялись мейлами.

Через год он пригласил ее погостить в самом традиционном и старинном уголке Японии – городах Киото и Нара. Япония гармонично и естественно совпала с чем-то в ее душе: «Больше всего меня поразили японские сады, тишина и музыка природы, которая очень слышна в них, – возможно, потому, что здесь умеют слушать тишину. Даже капли дождя здесь ассоциируются с музыкой», – вспоминает Гюльнара свои первые впечатления.

Она и сейчас часто ездит в буддистский храм Камакуры, древней самурайской столицы Японии, чтобы послушать тишину.

Еще через год, в 2007-м, Азума Даисуке приехал в Баку свататься. Родные Гюльнары очень волновались: у их гостя совсем другой язык, культура, традиции… И потому решили сделать все предельно просто. «Помню, когда он вошел к нам в дом, прямо с порога очень низко поклонился моей семье. Без рукопожатия. Почему-то это врезалось в память, – рассказывает она. – И еще запомнилось, как мы устроили с ним мини-концерт для годовалого сына моего брата. Узнав, что маленький Фариз с восторгом слушает классическую музыку, мой будущий муж с радостью сыграл со мной несколько флейтовых пьес. Помню его впечатление от долмы и плова, которые он впервые в жизни попробовал в нашем доме. Азербайджанская кухня ему понравилась сразу, как и атмосфера Ичери шехер».

В Японии Гюльнара оказалась без работы, без друзей и без знания языка. Разговорному языку, манере общения, правилам поведения ее учила свекровь: рассказывала истории, из которых становились понятны детали японского быта. Гюльнара вспоминает, как на мандариновом дереве около дома появились плоды. Их было всего три, и один она сорвала, чтобы посмотреть, что у него внутри. Тогда свекровь объяснила ей, почему сама никогда не срывает мандаринов: она наблюдает за тем, как дерево цветет, как завязываются плоды, потом зреют, потом падают на землю, – и ощущает, что прошел и этот сезон. «Японцы очень близки к природе. Они любуются ею, вслушиваются в нее. Здесь все другое. Только ветер иногда, как в Баку», – объясняет Гюльнара особенности японского восприятия жизни, а может быть, своего.

К новому укладу жизни Гюльнара приспособилась легко. В ее родительской семье царил дух азербайджанских традиций, одна из которых сформулирована в заповеди «Женщина должна быть мудрой и гибкой». Гюльнара часто вспоминает слова мамы, напутствовавшей ее в самостоятельную жизнь в чужой стране и чужой культуре: «Есть старинная пословица: вода обретает форму сосуда, в который ее налили».

Первое выступление Гюльнары Сафаровой перед японскими зрителями состоялось в культурном центре, где она занималась каллиграфией и японским языком. Потом она играла на пикниках, маленьких концертах. Очень тепло ее встретили в посольстве Азербайджана, при поддержке которого состоялись благотворительные концерты в помощь Красному Кресту и поддержку пострадавших от землетрясения 2011 года. В 2013 году у пианистки запланированы два больших благотворительных концерта.

Вместе с мужем они устроили дома музыкальную комнату: сменили потолок, купили небольшой рояль и теперь часто играют вечерами. Недавно вместе давали концерт. Они любят разговаривать друг с другом о музыке, поэзии и философии: «Однажды ночью меня разбудил муж и сказал, что я только что говорила во сне на чистом японском языке. Он спросил: «Кем ты была в прошлой жизни? Японкой?» Я никогда не думала, что у человека есть судьба, но теперь верю в это».