Азербайджанский национальный музей ковра, одно из лучших, по мнению критиков, музейных зданий в мире, построен в 2014 году по проекту австрийского архитектора Франца Янца. Недавно Янц приехал на празднование десятилетия своего творения и рассказал «Баку», как придумывает дома, которые становятся символами.

Музей ковра – в виде свернутого в рулон ковра. С одной стороны, что может быть неожиданнее, чем дом-ковер? С другой – что может быть логичнее, особенно для Баку?

«Я отталкивался именно от этой мысли, – говорит Франц Янц, руководитель Hoffmann-Janz Architects. – Музей ковра существовал в Баку с 1967 года, но сначала располагался в Джума-мечети. После того как азербайджанские ковры были объявлены ЮНЕСКО национальным достоянием, объявили и международный конкурс на создание проекта нового музейного здания. В нем участвовали лучшие архитекторы мира, и я понимал, что для победы нужно предложить что-то действительно уникальное. Я погрузился в изучение истории Азербайджана – и полюбил эту страну. Раньше никогда там не бывал, знал о ней, к своему стыду, мало и буквально открывал ее для себя. По книгам, да. Читал переведенные на немецкий стихи, легенды, песни, рассматривал бакинскую архитектуру. Шаг за шагом мысленно шел по приморской набережной до того места, где должен был стоять будущий музей. Пытался представить, каковы на ощупь азербайджанские ковры: мягкие, ворсистые? Или шершавые, как необработанный камень? Изучал элементы узоров традиционных азербайджанских ковров, их значения, зашифрованные в них коды. Постепенно для меня стало очевидно, что Азербайджан – страна, где ценят и понимают символы. Нужно было найти такой символ, и в какой-то момент рука сама вывела первую линию – в форме свитка. Музей ковра в виде… да, скрученного ковра же!» 

В Музее ковра около 11 тысяч экспонатов: ковры, текстиль, вышивки, ювелирные изделия. Фото: Алексей Пивоваров

Когда поэтическое решение было найдено, оставалась проза, то есть функциональность проекта. Это вечный вызов для архитектора: его поэма должна иметь прочный фундамент, жесткие несущие конструкции, надежные перекрытия. В нашем случае – еще и просторные выставочные залы, трансформирующиеся в лекционные, а также запасники, хранилища и все остальное, из чего состоит любой музей.

«Не люблю архитектуру, в которой некомфортно находиться, – признается Франц Янц. – На бумаге и экране компьютера можно изобразить любую фантазию. Но я всегда думаю о том, насколько эта фантазия удобна, практична, какая жизнь будет в ней идти. Например, когда я проектирую отель, стараюсь представить, что сам в нем остановился: мне должно быть комфортно, красиво, органично. И потом я действительно стараюсь в нем остановиться и проверить, все ли учел, не ошибся ли где-то. А когда проектирую музей, обязательно думаю о том, как будет оформлен вход. Люди должны хотеть попасть внутрь».

Именно поэтому Музей ковра окружают сады, вход вымощен натуральным камнем, дорожки и ступени – из теплого бежевого мрамора, приглашающего войти. Три этажа наполнены светом и воздухом, создавая поразительный эффект: глядя на сооружение снаружи, кажется, что в нем сумрачно, будто внутри настоящего коврового свитка, но благодаря стеклянной стене у посетителей нет ощущения замкнутого пространства.

«Именно об этом я и размышлял, когда готовил проект. «О’кей, – сказал я себе, – рулон как идея – неплохо, но хотел бы я оказаться замотанным в рулон?» Ведь надо иметь в виду, что в музее будут проходить выставки, конференции, презентации, то есть людям надо проводить в здании немало времени. Как сделать так, чтобы я ответил: «что ж, пожалуй, здесь неплохо»? Ответ нашелся сам: стекло – прозрачность – свет – воздух. С технической стороны реализовать эту идею было непросто, но я рад, что правительство Азербайджана поверило в нее. Еще было важно, чтобы залы музея были широкими, а потолки – высокими. Я добился этого, сделав каждый этаж (или слой нашего рулона) максимально «раскатанным» по ширине. Здание получилось довольно масштабным: если бы рулон стоял вертикально, его высота составила бы 120 метров. И кстати, может быть, это неочевидно при первом взгляде, но наш ковер не закатывается, а наоборот, раскатывается навстречу морю, свету, людям».

Когда проект Янца выиграл в международном конкурсе, он первый раз приехал в Баку – и восхитился другим архитектурным шедевром, Центром Гейдара Алиева, двумя годами ранее построенным по проекту Захи Хадид. «Я был поражен, как свободно Заха Хадид работает с абстрактными формами и символами. Этот центр – волны, стихия моря, что считывается во всех линиях удивительного сооружения. А наш проект представлял собой абсолютно конкретную вещь, символ Азербайджана. В этом их главное отличие, хотя глобально оба здания – смелые и оригинальные архитектурные решения».

После Музея ковра Франц Янц спроектировал для Баку в частности и Азербайджана в целом еще несколько десятков зданий. Среди них – пешеходный Зеленый мост (Green Bridge), гостиница White Hotel, высотные Frame Towers и Property Tower.

«Зеленый мост мне особенно дорог. На сегодня это последнее, что я сделал для Баку. Он соединяет два прекрасных парка, его форма нетипична для мостов – свободная, парящая, близкая к природе. Я хотел, чтобы благодаря ей и множеству растений никому не хотелось уходить с моста.

А вообще мне нравится, что правительство Азербайджана настолько открыто всему новому и креативному. В том, что касается архитектуры, многие мировые столицы придерживаются более консервативных взглядов, считая, что архитектурная целостность города определяется одинаковыми, похожими друг на друга зданиями. В Азербайджане же приветствуется эклектика, и это, как мне кажется, больше соответствует современности. Город от этого визуально выигрывает, к тому же привлекает больше туристов. Сегодня многие приезжают в Баку в том числе посмотреть на потрясающие Огненные башни, Центр Гейдара Алиева… и, надеюсь, на музей-ковер».

Но каким образом Франц Янц создает свои здания так, чтобы они, с одной стороны, казались ошеломляюще революционными, а с другой – вписывались в культурный контекст страны? «Я всегда начинаю с идеи. Чтобы новое здание не казалось инородным, в нем должен быть заложен некий код, который легко считывается жителями города и тем, кто приезжает сюда как турист. Найти эти коды-символы не так сложно, просто нужно искренне интересоваться историей людей и мест, для которых строишь».

С 2006 года, когда проект Музея ковра победил на международном конкурсе, Янц бывал в Баку более 40 раз. Разумеется, поездки были связаны с работой: «Для меня важен личный контакт со всеми участниками проекта». И конечно, это было удовольствием: «Я все больше и больше поражался гостеприимству бакинцев и проникался теплом этого города».

«У меня появились любимые районы, дома, рестораны. Я ходил по Старому городу, вечерами сидел в караван-сарае Мултани, гулял по бакинскому бульвару – там есть прекрасное кафе «Жемчужина», похожее по форме на ракушку, и блюда, на которых подают еду, тоже похожи на ракушки – красиво! Еще «Кафе-сити», где давали отличный томатный суп… И какой-то маленький ресторанчик, где готовят прекрасные кебабы… В какой-то момент я ощутил, что скучаю по этому городу, как по родному. Баку умеет влюблять в себя».

Чтобы не скучать так сильно, Франц привез в Вену подарок бакинских друзей. В его европейской, лишенной декоративной избыточности квартире («В моем доме должно быть много свободного и самодостаточного пространства, это позволяет мне создавать новое») теперь есть небольшой азербайджанский ковер. Его рисунок почти повторяет узоры, которые он увидел в книге, приступая к работе над проектом музея, – те самые, что когда-то навели его на мысль о здании-ковре.

Пешеходный Зеленый мост в Баку, соединяющий два парка. Фото: Эмиль Халилов