Скульптуры Фуада Салаева хорошо знакомы бакинцам. Например, бюст Есенина в поселке Мардакан, одна из первых его заметных и знаковых работ, или «Актриса» и «Адам и Ева» напротив театра «Унс». А вскоре готовится к открытию памятник Рашиду Бейбутову, которым скульптор гордится особенно.

Салаев получил фундаментальное классическое образование (сперва в Бакинском художественном училище имени Азима Азимзаде, затем в Суриковском в Москве) и до сих пор благодарен советской реалистической школе: говорит, что его научили делать что угодно. Среди его ранних работ много женских образов. Одна из самых известных – скульптура молодой матери, нежно обнимающей ребенка, – несет узнаваемый отпечаток романтичных советских 1960-х.

Салаеву по плечу и памятники на заказ, и то, что он сам называет «свободными работами». Последних стало особенно много после распада СССР, когда появились новые возможности: скульптуры мастера разошлись по частным коллекциям, по разным странам и континентам, участвовали в международных выставках и брали призы на конкурсах.

Главной же наградой умудренный опытом Салаев – ныне вице-президент Академии художеств, профессор кафедры скульптуры – по-прежнему считает умение понять человеческую душу и разглядеть пластику во всем, что нас окружает: в стихах, прозе, полете орла или растущем дереве. «Посмотрите, как гениально устроено человеческое ухо! – восхищенно говорит он. – Поймете эту гармонию – поймете и все остальное».

Дыхание земли. 2012

«В нашем деле от замысла до воплощения иногда проходят годы, а то и десятилетия. Одну мою бакинскую работу, которую установили совсем недавно, я сделал в небольшом размере еще студентом, полвека назад. Так получилось и с «Дыханием земли»: у нас, вы знаете, недалеко от Гобустана есть грязевые вулканы, они давно меня гипнотизировали. Ну представьте – обычная земля, поле. На нем должна расти травка, пастись овцы. И вдруг из-под земли выплывает этакий пузырь – пум! И лопается, разлетаясь в разные стороны. Дышащая земля! Как такое вообще возможно? Этот образ меня долго преследовал. Я представлял себе спящего в земле великана, который дышит, выдувает эти пузыри. Я запомнил пластику разлетающейся почвы и воплотил ее в железе. Получилась довольно большая скульптура, хотя задумывал я ее еще больше: она должна была быть громадной, чтобы вы могли войти в нее, потеряться там, найти себя. Сейчас в ней семь с чем-то метров, тоже неплохо.

Найти пластический образ – самое сложное в скульптуре. И в памятнике тоже, иначе получится просто фигура с узнаваемым лицом, и все. Вот как сделать Рашида Бейбутова? Актер, золотой голос – как это воплотить? Я долго размышлял. Думал скомпоновать его с занавесом, еще как-то… Но потом понял, что это все лишнее. И сделал его словно выходящим на поклоны, в полушаге, ждущим аплодисментов. Ведь для актера важнее всего именно этот момент».