Выставка «Тайна розы» в Центре Гейдара Алиева – о таинстве самой жизни, которое невозможно полностью разгадать, но можно любить и почитать. Мы поговорили с ее автором, скульптором Андреем Осташовым о творческом методе, вдохновении, метафорах и символах.

Вселенная белорусского скульптора Андрея Осташова многогранна и символична. В его произведениях – крупной и мелкой пластике, графических листах – сплетаются воедино Восток и Запад, мифы и реальность, глубокие духовные переживания и игра. Буддийские образы сочетаются с изысканной мягкостью линий, свойственных модерну, напоминая работы Константина Сомова и Александра Бенуа. Художник наряжает своих луноликих кентавресс в доспехи японских самураев, головные уборы принцесс прорастают сложными фантастическими формами и цветами. В графике элементы поп-арта соседствуют с плюшевыми мишками.

Свободно связывая, казалось бы, несочетаемые элементы, Осташов сформировал свой стиль, узнаваемую авторскую интонацию. Он побуждает воспринимать свое творчество интуитивно, предоставляя зрителю свободу интерпретаций и поиска смыслов.

БАКУ: В ваших работах чувствуется влияние восточной эстетики. Что привело к погружению в эту культуру, к образам, связанным с буддизмом?

АНДРЕЙ ОСТАШОВ: Я прошел достаточно непростой творческий путь. После учебы в академии случилось выгорание – не хотел заниматься скульптурой, было ощущение, что я ничего не могу сказать. Некоторое время, год или два, прошло в поиске. Это были 1990-е, многие тогда увлеклись восточными течениями. Меня тоже зацепило: я начал читать книги по дзен-буддизму, «Бхагавадгиту». А преклонение перед восточной пластикой – уже из моих путешествий: Камбоджа, храмы, удивительная декоративность, выразительный язык. При этом отношение к жизни и ощущение жизни у меня сохранились европейские. На совмещении того и другого из меня получилось то, что получилось.

БАКУ: У вас невероятно изящные и загадочные женские персонажи, и название выставки – «Тайна розы», – кажется, тоже скорее про женщин.

А.О.: Роза – очень многозначный символ. Это разговор о разных проявлениях человеческого характера, о красоте, уязвимости и готовности к защите. Параллель с женскими персонажами здесь присутствует. Женские образы эмоционально намного сложнее, их я люблю больше, и, кажется, они мне удаются. В мужских персонажах есть мягкая ирония, порой даже комичность. Одновременно они несут в себе дух рыцаря, самурая. Надо понимать, что скульптор не ваяет и художник не пишет конкретных людей: мы создаем образы – яркие, выразительные, некий знак человека.

БАКУ: В ваших героях больше серьезности или игры?

А.О.: Я ценю свободу выражения и стараюсь делать современные вещи. В них есть выдумка и игра, но в основе – серьезные понятия: совмещение культур, общечеловеческие ценности. И если зритель попадает в эту вибрацию простого и сложного, возникает понимание работы.

БАКУ: В вашем творчестве есть элементы фэнтези. Принцессы носят сложные головные уборы, исполняют неведомые ритуалы. Что лежит в основе вашего авторского мифотворчества?

А.О.: Когда-то были Гермес и нимфы – древние греки жили с этими образами, одухотворяя, обожествляя природу. Времена изменились, мифы стали проще, однако современный человек тоже не может жить без героя. Мы говорим символами, придуманными сейчас и почерпнутыми из прошлого, и они имеют для нас огромное значение. Для меня пластически интересно работать с этой идеей, придумывать собственные сказки, истории. Они без начала и конца, но в любом случае задаешься вопросами, что это, кто это, почему она здесь сидит, почему она такая. Головные уборы – тоже символы, которые говорят о внутренней свободе, о характере. Меня ведет воображение, и я позволяю себе делать вещи необъяснимые, повинуясь внутреннему чувству. Мне кажется, в этом и заключается творчество.

БАКУ: Вы создаете большие серии работ. Как рождаются идеи этих серий?

А.О.: Я вижу, что в произведении высказался не до конца, хотелось бы чем-то дополнить. Так появляются похожие по тематике и пластике работы. Я не пытаюсь их разрабатывать, они как будто сами просятся. Это постоянный поиск. Бывает, что целая серия появляется за короткий период, а случается, что через годы осознаешь: в этой работе я мог бы что-то изменить. У меня есть серия, которую делаю уже лет десять. На выставке в Баку впервые показана последняя скульптура из этой серии – «Девочка с сердцем».

БАКУ: Пожалуй, самый неожиданный персонаж в вашей галерее образов – медвежонок Тедди. Какой посыл в нем заложен?

А.О.: Медвежонок как-то сам появился в моих работах. Мы серьезные люди, придумываем правила и протоколы, которые соблюдаем или нарушаем. Но во всем есть элемент игры, а правила меняются от эпохи к эпохе. И во все времена даже самые серьезные люди нуждаются в мягкости.

БАКУ: Почему вы работаете именно с бронзой, а не с камнем или деревом?

А.О.: Когда-то я работал в камне, но уже лет 20 предпочитаю бронзу. К этому материалу у меня особое, трепетное отношение. Бронза – идеальный материал для скульптора, он позволяет делать с собой очень многие вещи: шлифовать, чеканить, тонировать. После учебы в Минске я полгода стажировался в Польше, в Краковской академии у профессора Кшиштофа Нитча. Там я узнал, что бронза – это не только типичный коричневый и зеленый цвет, есть разные способы ее тонировки, совмещения оттенков со старой патиной. Тогда поверхность оживает, предмет обретает душу, настроение.

БАКУ: На выставке представлены еще и графические листы. Графика для вас – отдельный вид искусства или подготовительный этап для скульптур?

А.О.: Если в скульптуре важна тщательная проработка деталей, то графика – это живое рисование, свобода выражения. Графика позволяет быть легким. Случается, я разрабатываю тему в скульптуре и понимаю, что на плоскости она звучала бы интереснее. Тогда отказываюсь от трехмерного воплощения. Так что графика для меня именно отдельное, самостоятельное проявление творчества. Мне повезло купить литографский станок и сделать в Минске мастерскую, каких уже немного на постсоветском пространстве. Все графические работы на выставке – цветные литографии, сейчас мало у кого есть возможность создавать подобное. Это довольно сложная, трудоемкая технология. Листы печатаются небольшими тиражами, по восемь-десять экземпляров.

БАКУ: Представляете ли вы себя автором монументальных скульптур?

А.О.: Мне не близка монументальная скульптура, в ней всегда проскальзывает патетическое отношение к реальности. Я скорее за человеческие ценности, нежели за героизм и пафос. Мне ближе более камерная парковая пластика, которая живет в пространстве человека, взаимодействуя со зрителем. Кстати, в Баку мне предложили подумать о скульптуре, посвященной каспийскому тюленю. В Азербайджане ведется большая работа по спасению этого вида от исчезновения. У меня уже зреет эскиз, может быть, когда-нибудь мы реализуем этот проект на Приморском бульваре.

БАКУ: Ваши выставки очень посещаемы. Как думаете, что так привлекает зрителя в ваших работах?

А.О.: Как-то один коллега сказал: такого количества молодежи, как на твоих выставках, не видел. В чем секрет? В наше время очень трудно увлечь зрителя, остановить, погрузить в свое творчество. Мир насыщен рекламой, красивыми фотографиями, и в этом потоке можно затеряться. Я не поднимаю глобальных тем – мне кажется, жизнь про другое. Необязательно у кого-то подсматривать, но важно постичь степень свободы, которой обладали предыдущие художники. Секрет в том, что я живу в этом времени со всеми его потоками информации и воспринимаю окружающее как современный человек. Я делаю то, что нравится мне самому. А дальше работы уходят в мир, и зритель уже сам додумывает, домысливает образы, сообразуясь со своим характером.

БАКУ: Ваша выставка проходит в Центре Гейдара Алиева, одном из самых знаковых пространств Баку. Какие ощущения вы испытывали, работая здесь над экспозицией? Комфортно ли было интегрироваться в это пространство? 

А.О.:Это первая моя выставка в Баку и уникальный опыт. Поражает само пространство Центра – обилие белого, архитектурные решения, дающие ощущение безграничного пространства, космического бесконечного. Восхищает и профессионализм команды, невероятно теплое, внимательное отношение руководства и сотрудников. Очень комфортно и продуманно экспозиционное пространство с музейным светом, отсутствием отвлекающих моментов. Нам удалось сделать очень насыщенную выставку: около 80 скульптур, мелкая пластика, фарфоровые фигуры (созданные совместно с Императорским фарфоровым заводом. – БАКУ), графика. Мне кажется, получилось очень интересно.