Мурад Гусейнов, Вадим Репин и музыка Кара Караева

На телеканале Mezzo ожидается премьера совместного проекта пианиста Мурада Гусейнова и скрипача Вадима Репина: они записали камерную музыку Кара Караева – 24 фортепианные прелюдии и сонату для скрипки и фортепиано. Одновременно выходит диск – первая за долгие годы запись музыки Кара Караева, рассчитанная на широкую западную аудиторию. «Баку» узнал у музыкантов подробности.

Фото: Антон Земляной

БАКУ: Как возник этот проект?

Вадим Репин: Все началось в Париже. Я был на гастролях, и мне предложили записать сонату для скрипки и фортепиано Кара Караева.

Мурад Гусейнов: У Кара Караева, как вы знаете, есть произведения в очень разных жанрах: балеты, симфонические сочинения и так далее. Мы захотели представить его камерную музыку.

Вадим Репин: Конечно, проект рассчитан прежде всего на популяризацию творчества Кара Караева. В советское время это имя было у всех на слуху, но сыграть его музыку для западного слушателя – интересная задача. Я сам не очень близко был знаком с творчеством Караева, хотя в каком-то смысле связан с ним благодаря моей жене, балерине Светлане Захаровой: она танцует в восстановленном балете Большого «Легенда о любви» Арифа Меликова, а Меликов был учеником Караева. Но музыку Караева я никогда раньше не играл, для меня это были совершенно новые впечатления. Конечно, когда я готовился к записи, много слушал его сочинения. И не только его: у меня есть замечательный подарок посла Азербайджана во Франции Эльчина Амирбекова – несколько дисков с мугамами и азербайджанским джазом. Это фантастического качества музыка, я был просто в восторге. Искусство мугама – что-то невероятное. Может быть, нам с Мурадом когда-нибудь удастся исполнить какие-то традиционные произведения.

Замечательно, что Mezzo заинтересовался нашим проектом. На этом музыкальном канале работают увлеченные люди с широким кругозором. Они даже приезжали на Транссибирский Арт-Фестиваль, который я несколько лет назад организовал в Новосибирске, и сделали потом документальный фильм.

Мурад: Хотелось бы отметить тонкую и в то же время титаническую работу Фонда Гейдара Алиева, без которого ничего просто не случилось бы. И Министерство культуры участвовало. Популяризация музыки Кара Караева – благородная задача, и я очень благодарен всем участникам.

«У Кара Караева есть произведения в очень разных жанрах. Мы захотели представить его камерную музыку» 

Мурад Гусейнов
Фото: Антон Земляной

Мурад Гусейнов. Азербайджанский пианист. Начал заниматься музыкой в пять лет, впервые сыграл с симфоническим оркестром еще восьмиклассником. Окончил аспирантуру при Бакинской музыкальной академии им. Уз. Гаджибейли, Парижской высшей школе музыки и Московской консерватории им. П.И. Чайковского. Лауреат многих международных конкурсов. В 2002 году стал победителем Международного конкурса пианистов им. Ф. Пуленка в Лиможе (Франция), получив также три специальных приза за лучшее исполнение произведений французских композиторов. Награжден французским орденом Искусств и литературы и Рыцарским крестом ордена Заслуг Венгрии (по гражданским делам). Народный артист Азербайджана, профессор Бакинской музыкальной академии, директор Международного центра мугама. Живет в Баку.

БАКУ: Как вам кажется, чем музыка Караева интересна современному слушателю?

Вадим: Этот композитор прожил большую, увлекательную жизнь, занял важное место в истории музыки. Наша задача – дать людям шанс познакомиться с ним ближе. Караев писал в разных стилях, и одно из самых больших его достоинств – именно универсальность. Что до особенностей музыки, знаете… В произведениях бывают такие кульминации, когда автор будто рвет на себе волосы. А в музыке Караева всегда присутствует такая горская, что ли, гордость, которая не позволяет ему открыться, перейти какую-то черту. Гордость, сдержанность, в которой чувствуется большая сила. Это не значит, что музыка Караева не эмоциональная – напротив, в ней невероятный шквал эмоций, просто они выражены по-другому – гармоническим языком, построением той или иной части. Но он всегда держит дистанцию, как будто не позволяет себе до конца обнажиться перед слушателем. В этом его музыка чем-то похожа на музыку Брамса.

БАКУ: То есть вы исполняли Караева как своего любимого Брамса?

Вадим: Ну, невозможно исполнять композиторов разных эпох одинаково. Они похожи своей интровертностью, но звукоизвлечение, фразировка – все другое. Скажем, когда играешь Грига, перед тобой открытое поле: не задумываешься, есть ли эмоциональная грань, которую нельзя переступить. А здесь сдержанность очень важна.

БАКУ: Легко ли играть музыку Караева? Насколько интересно было придумывать, как ее исполнить?

Вадим: Знаете, ведь коммерческих записей этой сонаты почти нет. Я, по крайней мере, не смог найти. Выходит, она как будто для меня написана – я царь и бог, делаю что хочу. У меня, конечно, была куча идей, и я ждал, что Мурад будет меня направлять, с его-то опытом, он же много раз играл эту сонату, и музыка Караева у него, можно сказать, в крови. Но получилось, что я придумывал свою интерпретацию в музыкальном диалоге с ним – слушая его игру и реагируя на нее.

Мурад: В сонате яркая и насыщенная партия фортепиано, и было очень важно достичь баланса между скрипкой и фортепиано.

Вадим: Хотя история знает множество концертов именно для фортепиано и скрипки. Я вообще считаю, что аккомпанемента не существует. Конечно, есть сольные места, но все равно пианист должен найти в своей партии важные для себя вещи. Когда оркестр начинает прятаться за солиста, это неправильно. Он может быть тише, но от этого не менее значим.

«Работать с караевскими нотами было интересно – в них много направлений, подсказок» 

Вадим Репин
Фото: Антон Земляной

Вадим Репин. Российский скрипач, ученик Захара Брона. Родился в Новосибирске. Начал учиться играть на скрипке в пять лет, в 11 стал лауреатом международного конкурса скрипачей имени Г. Венявского. В 1989-м победил на конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе, самом престижном для скрипачей. В 2010 году за вклад в музыкальное искусство Вадим Репин получил французскую награду Victoire d’Honneur, а также звание кавалера ордена Искусств и изящной словесности. Живет в Австрии и России.

БАКУ: То есть каждый музыкант должен чувствовать себя солистом?

Мурад: Скрипка – сольный инструмент, а фортепиано может быть и аккомпанирующим, и солирующим. Оно не должно довлеть над скрипкой, но не должно и скрываться. Конечно, есть исполнители-аккомпаниаторы и есть солисты, но я считаю, что нужно находить золотую середину. Слушать партнера. Бывает, человек говорит, но не слушает. Вот мы с Вадимом старались очень внимательно слушать друг друга и в этом диалоге создавать свою интерпретацию.

Я играл сонату с музыкантами из разных стран, и мне показалось интересным дать Вадиму самому ее прочувствовать. Для него же это совсем новая музыка, есть где проявить индивидуальность, уйти от догм. И замечательно, что Вадим почувствовал эту музыку как что-то свое. Сам я играл эту сонату неоднократно, но, в сущности, это ничего не значит. Часто бывает, что возвращаешься к произведению и чувствуешь его совершенно по-другому: ты меняешься, и исполнение твое меняется. Софроницкий, кажется, сказал, что в нотах написано все и ничего. Каждый музыкант слышит музыку по-своему.

Вадим: У меня есть теория на эту тему. Если вы посмотрите в средневековые ноты, то обнаружите, что они совершенно голые – там нет никаких пометок.

БАКУ: Да, в те времена к этому проще относились. В нотах могло быть даже написано «петь или играть» – неважно, на чем.

Вадим: У композиторов поначалу не было возможности слышать исполнение собственных вещей, она появилась лишь со временем. Они слушали чужие исполнения, приходили в ужас и вписывали в ноты все больше ремарок. Часто это просто указания: «не замедляйтесь здесь», «играйте в темпе».

Стравинский любил говорить: «Не интерпретируйте мою музыку, сыграйте так, как в нотах». Между прочим, очень интересно было работать с караевскими нотами – там много направлений, подсказок.

БАКУ: Интересно, что для нас Караев – прежде всего мастер большого симфонического стиля, но для западного слушателя, который о нем не знает, благодаря вашей работе может оказаться неизвестным восточным мастером камерной музыки.

Мурад: В этом и необычность его творчества: у него есть «Тропою грома» и «Лейли и Меджнун», а рядом – совершенно другая Третья симфония, соната для скрипки и фортепиано. И опять-таки совершенно иные 24 прелюдии.

БАКУ: Они же писались лет 20, да?

Мурад: Прелюдии создавались примерно с 1951 по 1963 год. Караев к ним возвращался год за годом, заполнял тетрадь за тетрадью, и по музыке они тоже очень разные. Есть виртуозные, есть сдержанные и сокровенные, где-то проскальзывают чуть ли не джазовые нотки. Последняя, 24-я, очень философская. Поэтому было очень интересно записать их все в один присест, на одном дыхании, чтобы уложить всю историю их создания в один цикл.

БАКУ: Считается, что Кара Караев и Узеир Гаджибейли заложили основы азербайджанской классической музыки. Что для вас значит понятие «национальная школа»?

Вадим: У меня простой взгляд: школу создают личности, не страны и не континенты. Жил бы Караев в Париже, он бы и там основал свою школу. У исполнителей то же самое. Скажем, мой учитель Брон создал исполнительскую школу в Новосибирске – но она не новосибирская, а именно школа Брона. Другое дело, что есть традиции, которые передаются из поколения в поколение – и музыканты либо им следуют, либо создают свои.

БАКУ: В Азербайджане не было традиций академической музыки, Караев придумывал все почти с нуля. Как вы считаете, должна ли азербайджанская классика быть ярко выраженной национальной – с фольклорными элементами, восточными мелизмами?

Вадим: Ну конечно, а как от этого уйти? Лучшие композиторы в истории вдохновлялись народной музыкой.

БАКУ: Но для современной музыки это совершенно не характерно. Лучано Берио итальянец, но как услышать подобное в его сочинениях?

Вадим: Все-таки ХХ век, особенно вторая его половина, – время экспериментов. Новая венская школа, минимализм, послевоенный авангард – это поиски. Они зачастую основываются на чисто математических расчетах, очень интересных. Но музыку Бартока, Прокофьева, Стравинского и, конечно, Кара Караева невозможно представить без народного творчества.

Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»