Сергей Городецкий создал огромный архив и всю свою долгую жизнь пытался сохранить эти бумаги. Его судьба была связана с огромным количеством общественных катаклизмов, а они не способствуют сохранению рукописей. Но все же архив Сергея Городецкого, причем немалый, существует. О том, где и в каком состоянии он находится, нам рассказал известный литературный критик и главный редактор журнала «Наше Наследие» Владимир Енишерлов.

В первый раз Сергей Митрофанович потерял свои бумаги в Первую мировую войну. Тогда он покинул Петроград из-за травли со стороны прогрессивной либеральной общественности за свое стихотворение «Сретенье царя» и в качестве корреспондента журнала «Русское слово» отправился на Южный фронт. Но перед этим он отнес все бумаги своей семьи храниться на склад – в те времена это была обычная практика. Среди документов была обширная переписка Городецкого с Блоком и другими символистами, а также бумаги его отца – писателя-этнографа и общественного деятеля Митрофана Ивановича Городецкого, который дружил с русским религиозным мыслителем Владимиром Соловьевым, был знаком с Лесковым и переписывался с Чеховым. Но когда в 1920 году Сергей Городецкий вместе с Ларисой Рейснер вернулся в Петроград, он не нашел ни здания, где располагался склад, ни своих бумаг.

В 1920-е годы у поэта был не столько долгий, сколько бурный период жизни в Закавказье, в том числе в Баку. Городецкий тщательно собирал свои материалы того периода. Но поскольку он был настроен просоветски, то подвергался гонениям и часто был вынужден скрываться. Во время этих скоропалительных переездов тоже очень многое пропало. Например, исчезли рукописи о поездке Городецкого из Баку в Персидскую Советскую Республику (или, как ее еще называли, Гилянскую республику) – она просуществовала с июня 1920-го по сентябрь 1921-го. В ней вместе с Городецким побывал авангардист Велимир Хлебников, туда ездил (правда, не доехал) поэт Вячеслав Иванов.

Городецкий очень полюбил Баку и посвятил ему много, может быть, не блестящих, но хороших стихов.

Когда в апреле 1920-го Баку заняли части 11-й Красной армии, в городе сразу началась советизация и русификация, в которой Городецкий принимал активное участие. Прошел знаменитый I Съезд народов Востока, который велся на двух языках и открывался одним из стихотворений Городецкого. Также Сергей Митрофанович оказался хорошим рисовальщиком. Сохранилось несколько мимолетных, но точных портретов и шаржей людей, с которыми он работал в Баку. Так, сделанный Городецким портрет Велимира Хлебникова полностью совпадает с описанием, которое сделала писательница и переводчица Тать­яна Толстая, более известная под псевдонимом Вечорка: «Хрустально-чистые глаза, пшеничная прядь волос…»

Надо сказать, что литературная жизнь Сергея Городецкого складывалась довольно тяжело. На жизнь он зарабатывал не столько стихами, сколько переводами. Основной же заработок давали либретто. Городецкий работал либреттистом в Большом театре и, в частности, преобразовал «Жизнь за царя» барона Егора Розена в «Ивана Сусанина». Кстати, эту работу он проделал вместе с Михаилом Булгаковым, о чем мало кто знает. Городецкий был сумасшедшим общественником, он обожал это дело. Еще в юности он организовывал литературные кружки, а в Тифлисе и Баку – газеты, цех поэтов. Он помог многим талантливым людям, которые бедствовали, тому же Хлебникову, давая им работу в БаккавРОСТА. Но занимаясь общественными делами, он отнимал время у поэзии, и надо признать: стихи, написанные Городецким в бакинский период, великими не назовешь. После встречи с поэтом в Баку Вячеслав Иванов написал ему:

Мне жаль тебя, мой милый Солнцеверт!
Боюсь: горя, сгораешь ты напрасно…
Вокруг тебя все стало слишком ясно,
Но скрылися дриады из пещер,
И срублена заветная березка…
А ты горишь, как свечка яра воска!

Кроме намеков на их личные отношения, Иванов ясно доносит мысль о том, что его друг променял талант на общественную работу, что на место искусства пришла какая-то суета. Вообще, лучшим сборником стихов Городецкого осталась «Ярь», опубликованная в 1907 году. Это была первая книга, которую Блок назвал «величайшей из современных». А дальше началось угасание таланта: творчество вытеснила необходимость крутиться, содержать семью, помогать друзьям.

Всю жизнь он метался между разных полюсов. С одной стороны, Городецкого ругали за любовь к монархизму и припоминали злосчастное стихотворение «Сретенье царя». Другие не могли простить ему буржуазную левизну и то, что он вместе с Гумилевым был основателем акмеизма в России. При этом с годами поэт становился все более убежденным советским человеком: писал стихи во славу Сталина и съездов КПСС, пытался вступить в партию. Его не принимали, он страдал. Когда Городецкого не пригласили на Первый съезд Союза писателей, он пробился к своему хорошему знакомому Горькому, и тот сделал все, чтобы поэта все же включили в делегаты съезда. При жизни Городецкого печатались лишь небольшие его сборники. И только в начале 1980-х годов решили вдруг издать двухтомное собрание сочинений – тогда я вплотную занялся этим делом.

Именно тогда началась настоящая (но все же довольно поверхностная) работа с архивами Городецкого, и в его бумагах стали выявляться периоды: «турецкий», «азербайджанский»… Точно известно, что из Баку он привез в Петроград несколько чемоданов рукописей, рисунков, плакатов. Тогда стало ясно, как много сделал он в Закавказье. Но беда в том, что архивы Городецкого с самого начала не были систематизированы и хранились вперемешку. Его заметки и зарисовки о Баку можно было увидеть, например, среди белорусских заметок. Кроме того, архив Городецкого разбросан по всей стране.

Ханский дворец. Баку. 1921. Фото: Государственный музей В.В. Маяковского

Основная часть бумаг находится в Российском государственном архиве литературы и искусства, среди них много бакинских материалов. Большую часть архива и огромное количество плакатов БаккавРОСТА дочь и наследница Сергея Городецкого – Рогнеда Городецкая-Бирюкова – передала в Музей Маяковского. Как известно, уже довольно давно этот музей закрыт, но есть надежда, что года через три-четыре мы все же получим доступ к его фондам. Часть бумаг находится во Владикавказе, где Городецкий много преподавал, переводил, в том числе стихи осетинского поэта Косты Хетагурова. Когда президентом Республики Северная Осетия-Алания был Александр Сергеевич Дзасохов, «осетинский архив» был вручен ему для передачи в музей Владикавказа.

В Баку тоже есть рукописи и рисунки Городецкого. Я видел письмо Сергея Митрофановича, написанное в 1950-е годы, о том, что он передал в Баку несколько своих рисунков. Городецкий очень любил старину, во всех закавказских городах он занимался спасением памятников и, конечно, рисовал их. Несколько его бакинских рисунков попали на выставку «Писатели рисуют», проходившую в Центральном доме литераторов. Вот после этой выставки поэт и передал свои работы в Баку, но куда, в какой именно музей – неизвестно.

Большую часть архива купил у дочери Городецкого Советский фонд культуры и передал их в музей-заповедник «Шахматово». Это было логично: Городецкий считал себя учеником Блока и всегда мечтал побывать в Шахматово. Много материалов хранится в Институте русской литературы Российской академии наук (так называемом Пушкинском доме) в Петербурге. Наконец, несколько папок с «бакинскими» бумагами досталось от дочери Городецкого журналу «Наше наследие», которым я руковожу. Мы отдали часть бумаг в Шахматово – чтобы там была более или менее полная часть «коллекции». Недавно в Шахматово с большим успехом прошла выставка материалов из этого архива, и сотрудникам «Нашего наследия» очень приятно, что журнал имеет к этому отношение. Ну а наша собственная часть архива Городецкого в очередной раз переезжает: здание, в котором находится редакция «Нашего наследия», закрывается на реставрацию, и в настоящее время мы укладываем бумаги Городецкого в коробки.

Периодически мне звонят сотрудники разных музеев, чтобы сообщить: найден очередной документ из архива Городецкого. Так, недавно в Шахматово нашли сделанный Городецким портрет Юлии Самородовой – сотрудницы БаккавРОСТА и музы Велимира Хлебникова.

Примером тому, как могли бы сохраниться архивы Городецкого, служит судьба бумаг Веры Судейкиной, жены художника Сергея Судейкина, а затем Игоря Стравинского. Вера Артуровна тоже была в Тифлисе и Баку в 1920-х годах, вела там дневник и сохранила много интересных документов. Ее архив в прекрасном состоянии попал в Принстонский университет США, где выпустили огромный альбом Веры Судейкиной. В этом роскошном издании, помимо прочего, есть рисунки Городецкого и много его неизвестных стихов.

Возможно, настанет время, когда сохранившаяся часть архива Сергея Городецкого будет наконец собрана и систематизирована.

Здания на площади. Баку. 1920. Фото: Государственный музей В.В. Маяковского