Коллекционеры впечатлений едут в Карабах

Уже в третий раз за последний год освобожденные территории встречают необычных гостей – опытных путешественников со всего света из международного клуба Most Traveled People.

Шуша, у бюста Хуршидбану Натаван.

«Здесь были виноградники», – говорит водитель и жмет на тормоз. Кортеж из 15 внедорожников останавливается на обочине пустынного шоссе. Навигатор в телефоне подсказывает: мы где-то восточнее Физули. Пасмурно, над долиной стелется туман – такое ощущение, что солнце, выглянув с утра, решило сегодня не вставать.

Мы проснулись раньше солнца и уже несколько часов в пути. Мы – это пестрая компания путешественников и сопровождающих журналистов, всего 35 человек из двух десятков стран. Группой руководит глава Most Traveled People американец Чарльз Вели. Чарльз уже во второй раз привозит коллег по клубу на освобожденные территории, чтобы те могли своими глазами увидеть перемены и оценить усилия, которые прилагает правительство Азербайджана, чтобы вернуть жизнь в эти израненные войной места.

По обе стороны от места нашей остановки куда хватает глаз простирается неприветливая пустошь. Строгими рядами на одинаковом расстоянии друг от друга из земли торчат палки – единственное напоминание о лозе, которая была подвязана к ним много лет назад.

Когда-нибудь здесь снова будет зреть виноград, в этом нет никаких сомнений.

Город разговаривает с тобой

Мы въезжаем в Шушу. Этот город расположен на плато, будто затерянный мир из фантастического фильма. Но с 8 ноября 2020 года Шуша еще и мир обретенный – заново обретенный своей страной.

Перед административным зданием на улице Панах-хана мы разговорились со случайным встречным. Асад приехал за документами: чтобы начать ремонтировать старый дом, надо получить разрешение.

«Мой дом каким-то образом уцелел, хотя и получил повреждения. И вот я возвращаюсь, и первое, что вижу, – краска, которую мы наносили с покойным отцом… Мы каждый год красили веранду – она деревянная, надо обновлять. Так вот, там та же краска, которую я нанес 30 лет назад! Этот город был просто заперт, позабыт. Сегодня мой пятый визит сюда. Сразу после освобождения я приехал и увидел, что всё заросло ежевикой. А сейчас посмотрите: двух лет не прошло, как освободили Шушу, – жизнь кипит, всё отстраивается!»

Когда ты чем-то неуловимо похож на сапера. Норвежский путешественник Йорн Аугештадт в Карабах поехал даже на костылях.

Очевидно, Асад говорит то, о чем много и долго думал, что долго болело: «Я родился здесь, я происхожу из древнего местного рода. Поверьте, это я не хвастовства ради, а только к тому, что могу назвать своих предков, которые жили в Шуше, до седьмого поколения».

И Асад, и другие встреченные нами горожане признают: хотя город сильно пострадал за годы безвременья, его удастся вернуть к жизни гораздо быстрее, чем может показаться. Залогом тому уникальный местный характер: «Здесь всегда был очаг искусств. Это родина великих азербайджанских музыкантов, композиторов и артистов. Шушинцы – гордые и независимые люди: здесь никогда нельзя было увидеть нищих или попрошаек. Вы скажете, маленькая деталь, но она о многом говорит».

Достаточно поверхностного взгляда, чтобы убедиться: несмотря на разрушения, город остался прежним даже внешне – орнаменты, архитектурные элементы… «Но главное, и это трудно понять приезжим, Шуша – город волшебный, – заключает Асад. – Она разговаривает с тобой, к ней надо уметь прислушаться. И всё в ней говорит об отсутствии любви за эти 30 лет. Очень многое, к сожалению, утрачено. В первый мой приезд у меня сердце обливалось кровью, когда я ходил по родным улицам».

«Я не подумал, что это может быть опасно»

Тех, кто впервые приезжает на освобожденные территории, поражает вид разрушенных, точнее, разобранных по камешкам сел и городов. Это по большей части бесшумные разрушения, такой мародерский демонтаж. Но если, например, Физули, подобно руинам толкинского Гондора, все же дает представление о былом великолепии, то от соседнего Агдама не осталось почти ничего, хотя он был в стороне от активных боевых действий. Цветущий сельскохозяйственный центр превратился в город-призрак. Из всех зданий уцелела лишь старинная мечеть.

В 2008 году путеводитель Lonely Planet назвал Агдам кавказской Хиросимой.

С таким определением согласен и лидер нашей группы, глава Most Traveled People Чарльз Вели, хотя он впервые побывал в Карабахе лишь год назад: «Здесь не было ничего. Вообще ничего! Мечеть, конечно, стояла, но вокруг – ничего. Для нас сделали презентацию – раскадровку будущих проектов: речь шла о строительстве «умного города» и тому подобного. Помню, как сказал себе: да ладно, они, должно быть, шутят, тут же одни руины. Это безнадежно, не стоит обращать на все эти планы внимания. И вот мы вернулись, а тут реально идет стройка! Агдам превращается из ничего в нечто, и наблюдая эти и другие изменения, я верю, что всё всерьез».

Чарльз Вели дает интервью азербайджанскому телеканалу в Шуше.
Шуша.

Если о земле забыть, она обижается

Агдам действительно планируют сделать «умным городом». А уже сейчас можно посетить «умное село» Агалы в Зангиланском районе. Мы добрались сюда ни свет ни заря, на центральной площади с красивым фонтаном ни души. Впрочем, «центральная» – некорректный эпитет, правильнее сравнить это место с входной группой курортного городка. Четыре двухэтажных корпуса выстроились по периметру круглой площади; посередине красивый фонтан, над струями которого парят скульптурные голуби мира. В зданиях – магазины, кафе, банки, администрация. Именно сюда попадаешь первым делом, съехав с трассы Е002. От круглой площади протянулись четыре улицы, как хвост кометы тянется от ядра, – это и есть село. По обе стороны каждой улицы новенькие коттеджи, всего их 200, во многих уже есть жильцы.

До 2026 года на освобожденные территории Карабаха планируется переселить примерно 66 тысяч человек. Но пустовавшие десятилетиями земли нельзя просто взять и заселить, нужен продуманный план, концепция. «Умное село» – флагманский проект в рамках Великого возвращения, провозглашенного Президентом Ильхамом Алиевым. При поддержке Всемирного банка в сельской местности создаются населенные пункты нового поколения – с высокоскоростным доступом к интернету, альтернативной энергетикой и другими «зелеными технологиями», современными школами и детскими садами, спортивными залами, передовыми фермами и прочими новациями. 

«На освобожденные территории планируется переселить 66 тысяч человек»

Резиденция первого карабахского хана Панаха Али-хана Джаваншира в Агдаме. В октябре здесь начались восстановительные работы.
Реконструкция Агдамской мечети

Звучит хорошо, но что об этом думают сами агалинцы?

В поисках ответа идем по одной из длинных улиц, заглядывая во дворы. Здесь нет глухих заборов, и довольно скоро на одном из приусадебных огородов мы замечаем мужчину. Мохуббат Самедов приглашает во двор, извиняясь за непарадный вид. Извиняемся и мы: как-никак отвлекаем от работы. Мохуббат вскапывает твердую землю, давно не знавшую ни плуга, ни лопаты: извлекает из нее камни, относит к забору.

На крыльце нас встречает Мария, мама Мохуббата. Через пару минут к нам присоединяется и он, вытирая руки полотенцем.

Мать и сын – далеко не все обитатели дома: всего в нем живет семь человек, четыре поколения большой семьи. Но время раннее, внуки спят. Мы сидим на крыльце вчетвером – к нам присоединилась Мерете Энгель, путешественница из Дании. У Мерете, возможно, самая впечатляющая биография из всех участников экспедиции: больше 20 лет она работает в организации «Врачи без границ». В качестве медсестры Мерете побывала в Эфиопии и Нигере, где лечила недоедающих детей. В Афганистане, Судане и Демократической Республике Конго она занималась реабилитацией женщин – жертв сексуального насилия. «Меня всегда интересуют судьбы женщин в странах, где я бываю», – говорит Энгель и первым делом хочет познакомиться с Марией.

Матриарху дома 87 лет. Кожа на руках напоминает древний пергамент, но спина прямая, а глаза на удивление молодые. «Я здесь выросла, у меня был свой скот, свой сад, – рассказывает женщина. – А последние три десятка лет прожила в Баку».

Семья Самедовых вернулась в Зангиланский район в ноябре 2020-го, сразу после возвращения земель. Удивительным образом уцелело семейное гнездо – дом постройки 1959 года. Но 19 июля 2022 года Самедовы снова переехали, став одними из первых поселенцев Агалы.

«Конечно, здесь лучше, чем в Баку! – Мария удивленно смеется вопросу. – Это же моя родина. Недавно в городе была свадьба дочери младшего брата, меня приглашали, но я не поехала. Больше не хочу оставлять это место». Мохуббат согласно кивает: тут условия лучше, чем в столичной квартире и в отцовском доме. Это современное жилье с горячей водой и всеми удобствами. И просторное – пять комнат.

«На самом деле и земля наша очень хорошая, – добавляет Мохуббат. – Но ее не трогали 30 лет, а это неправильно. Если о земле забыть, она обижается, превращается в солончак. Сейчас нужно привести ее в порядок, вскопать, извлечь камни, начать сажать растения – и земля оживет».

У Самедовых на участке курятник, в нем 30 птиц, и уже вылупились первые цыплята. Мария признается: если бы было здоровье, она бы и скотину держала, и садом занималась с удовольствием. «Все эти годы мне постоянно снилась родина. Снилась молодость – как я ухаживаю за садом, забочусь о скоте, встречаю гостей, – говорит женщина. – Хорошо, что успела сюда вернуться».

В беседу вступает Мерете Энгель, она задает несколько вопросов Марии. Например, про имя, не самое типичное для азербайджанки. Действительно, за ним стоит целая история: в 1938 году отец Марии вернулся со службы в армии, а через некоторое время родилась дочь, которую он назвал в честь лечившей его медсестры. «А я всю жизнь работаю медсестрой!» – восклицает Мерете. «Значит, мы почти родня», – отвечает Мария. Женщины обнимаются.

Мерете Энгель и Мария Самедова.
Мохуббат Самедов на приусадебном участке, село Агалы.

Мост из прошлого в будущее

Последняя точка нашего маршрута поистине уникальная. Древний Худаферинский мост соединяет карабахский и иранский берега реки Аракс. Он стоит более тысячи лет – цифра невероятная, если учесть, сколько войн пережила эта земля. 16 ноября 2020 года Ильхам Алиев поднял над мостом азербайджанский флаг, наконец здесь воцарился мир.

«Древний Худаферинский мост стоит более тысячи лет»

Общий портрет путешественников у Худаферинского моста.

На противоположной стороне мы видим группу гражданских – трудно сказать, кто они, возможно, путешественники, как и мы. Мы машем им, они машут в ответ. И наверняка улыбаются точно так же, как улыбаемся мы.

«35 путешественников из двух десятков стран приехали в Карабах, чтобы своими глазами увидеть, как возвращаются к жизни эти израненные войной места»

Рекомендуем также прочитать
Подпишитесь на нашу рассылку

Первыми получайте свежие статьи от Журнала «Баку»