На востоке Нахчыванa, между Карадагским и Зенгезурским хребтами Малого Кавказа есть живописная горная долина Гиланчай. На левом берегу одноименной реки простираются обширные развалины древнего города Хараба-Гилан. «Гилан» в переводе с персидского означает «великий», а «хараба» – «руины». 

Сегодня на городище можно встретить только археологов да изредка жителей соседних сел. А несколько веков назад тут кипела жизнь, шла торговля, развивались искусство и ремесла. Здесь процветал богатый город Киран. О звездном часе, тайнах и гибели этого мегаполиса рассказывает доктор наук Института археологии и этнографии Академии наук Азербайджана Бахлул Ибрагимов.

«Руины Кирана были обнаружены случайно. В 1912 году крестьянин выкорчевывал на территории городища корень и обнаружил под ним кувшин с золотыми монетами IX–X веков, времен владычества Арабского халифата. Сокровища тут же оказались у перекупщиков, крестьяне из соседних сел кинулись искать клады и при этом основательно порушили памятники Хараба-Гилана. К счастью, из-за этого ажиотажа на руины обратили внимание власти, и на берега Аракса стали снаряжать первые археологические экспедиции.

Основные раскопки пришлись на 1970–1980-е годы и прекратились в 1990-м. Несколько лет назад работы возобновились, и все время с тех пор я принимал в них участие. По тому, что мы обнаружили, можно сделать вывод, что Киран был одним из интереснейших городов средневекового Азербайджана.

Первые поселения, на месте которых впоследствии вырос Киран, появились в IV веке до н. э. К сожалению, как раз этот период «раскопан» мало – ведь на месте античных построек позднее встали средневековые, древние камни использовали для строительства более поздних домов, все смешалось. Самые интересные находки того времени – серебряные монеты с изображением понтийского царя Митридата и глиняный кувшин III века н. э. с надписью на арамейском языке – обращением к богам с просьбой о защите. Надпись эта тайная, она скрыта под тонким слоем ангоба (жидкой глины, которую наносят на поверхность изделия до обжига). Дело в том, что тогда в этих местах властвовала иранская династия сасанидов-огнепоклонников, враждебно относившихся к другим культам. Чужаков выселяли целыми деревнями, так что арамейские заклятия лучше было скрывать от посторонних глаз. 

В Хараба-Гилане мы нашли семь некрополей, а историю места легче всего изучать по могилам. Одна из них принадлежала знатному человеку, потому что вместе с ним был похоронен атрибут власти – бронзовая булава, а также кинжал, стрелы, ожерелья и горный козел: имущество вождя в загробной жизни. В другой могиле мы нашли останки женщины и ребенка. Их кости были розового цвета – значит, они отравились мышьяком. В этих местах в медь вместо олова часто добавляли мышьяк и получали из этого сплава бронзу.

Но главные захоронения Хараба-Гилана – в его мавзолеях: мы нашли руины двух времен сельджукской династии Атабеков. Это XII век, золотое время Кирана. Тогда в городе жило не менее 100 тысяч человек, процветала торговля, ведь древний мегаполис стоял на пути из Тебриза в Нахчыван и являлся одним из главных городов на берегу реки Аракс. Здесь был огромный караван-сарай, множество домов, крепости, при строительстве которых использовали удивительно прочный скрепляющий состав. Осталось загадкой, как его делали: понятно, что использовали яичный белок, но в какой пропорции и какова была технология?

Загадка для нас и история одной из киранских крепостей: среди ее руин мы обнаружили только женские атрибуты, в основном стеклянные флаконы из-под духов и косметики. И ни одного ножа или наконечника от стрелы: похоже, здесь не было мужчин. Как и почему женщины оказались в крепости? Предположим, это были жены и дети влиятельных лиц Кирана, которых решили спрятать от опасности. Но почему к ним не приставили охрану? Возможно, когда-нибудь мы узнаем разгадку.

Так вот, о мавзолеях Кирана. Построил их выдающийся средневековый зодчий Аджеми ибн Абу Бакр, родоначальник нахчыванской архитектурной школы – об этом свидетельствует яркий авторский стиль Аджеми: восьмигранные башни, украшение характерным орнаментом и фирменная деталь мастера – фигурные кирпичи, которые при обжиге становились разноцветными: желтыми, красными, розовыми, зелеными. Киранские мавзолеи помогли подкорректировать биографию Аджеми ибн Абу Бакра: раньше считалось, что в конце XII века у зодчего был 25-летний перерыв между строительством знаменитых нахчыванских мавзолеев Юсуфа ибн Кусейра и Мумине-хатун. Но теперь выяснилось, что в это время архитектор возводил мавзолеи в Киране.

Мавзолеи – очередное подтверждение того, что за свою историю Киран видел много разных культур, здесь жили разные народы. Обратите внимание: здешние мавзолеи появились во время распространения ислама, согласно традициям которого могила за 33 года должна полностью сравняться с землей. Но тюрки, принявшие ислам, не могли отказаться от культа почитания предков и строили для любимых родителей и жен пышные надгробья, которые сохранились до наших дней.

В XIII веке до Кирана добралась монгольская орда. Городу пришлось несладко: его истощили поборами, к тому же кочевники ненавидели чуждый им образ жизни и яростно разрушали все строения. Как только жители восстанавливали здания, их снова уничтожали. Киран держался мужественно, хотя и был обречен. Окончательной точкой стало мощное землетрясение в XIV веке. Эпицентр располагался всего в двух километрах от города, поэтому не уцелело ни одного здания, а большинство жителей погибло.

С тех пор Киран и стал Хараба-Гиланом – руинами великого города».