Стойкость – первое, что приходит на ум, когда заводят разговор о суфиях. От древнего восточного корня этого слова – deru, «способность переносить страдание» – появилось много важных слов: «мудрость», «доверие», «твердость», «истина». Всему этому на личном примере суфии учили своих современников и в некотором смысле продолжают учить нас. На территории Азербайджана в Средние века находилось более 400 суфийских святынь. Лейла Алиева побывала в некоторых из них. 

Первоначально суфии были отшельниками, аскетами, проповедовавшими отказ от любых излишеств, жизнь без суеты, в молитвах и постах. Одна из версий происхождения самого слова «суфий» – от арабского «суф», грубая шерсть, из которой ткались плащи первых отшельников. В таких одеждах суфии удалялись от света в пещеры или бродили по пустынным землям, посвящая время размышлениям о словах Пророка Мухаммеда и человеческой природе. Первый суфий жил в VIII веке. Примерно через 300 лет внешняя организация суфизма претерпела серьезные изменения: приверженцы этого религиозного течения стали объединяться в братства, называемые орденами, всегда вокруг учителя. Авторитет наставника был очень высок, ученики беспрекословно подчинялись своим учителям.

Именно тогда, в XI–XII веках, появились первые ханеги. В этих обителях суфии жили общиной, молились, дискутировали о религиозных текстах, в ханеге каждый богослов мог найти приют и пропитание. В одной из обителей, например, придумали ритуал молитвы через пение и медитативный танец-кружение – это, считали, самый короткий путь к Богу. Благодаря великому поэту и мудрецу Руми, который сам принадлежал к ордену мевлеви, философия дервишей стала известна всему Востоку и жива по сей день. В турецкой Конье, городе Руми, и сейчас можно увидеть первую обитель кружащихся дервишей, где суфии практиковали свои танцы и где новичков после тысячи дней испытаний принимали в братство.

Некогда знаменитые ханеги сохранились в разных уголках Ближнего Востока и Центральной Азии: это, например, мавзолей Кусама ибн Аббаса в некрополе Шахи-Зинде, ханега Улугбека в Самарканде, ханега Хусейна Байкоры в Герате. А в Азербайджане одно из подобных сооружений – большой комплекс Пир-Мардакан в Шамахинском районе. В нашей стране вообще суфийские памятники можно встретить повсюду, от Нахчывана и Лянкярана до Карабаха и Губы.

Кстати, любопытный исторический факт: если в начале истории суфизма ханеги строились в удаленных от суеты местах, то постепенно они перемещались ближе к оживленным дорогам, «прирастали» мечетями, минаретами, библиотеками, караван-сараями для паломников – словом, становились крупными и заметными комплексами, настоящими религиозными центрами.

Большая часть сохранившихся на территории Азербайджана сооружений находится на северо-западном направлении от Баку, где в Средние века проходил путь в Европу с Ближнего и Среднего Востока. Сегодня сюда приезжают полюбоваться древней ширванской архитектурой, но также побыть в тишине «намоленных мест», а возможно, примерить на себя образ человека, добровольно посвятившего жизнь религии и знающего целительную силу молитвы – молитвы, которая дарит покой, указывает путь к свету…

Первая остановка – на дороге от Баку в Шамаху, недалеко от города Гобустан, всего в паре часов езды от столицы: это двухэтажный мавзолей-мечеть Дири-Баба. Даже сейчас при взгляде на него перехватывает дух – изящное творение рук человеческих вырастает из скалы, словно становится продолжением безжизненных желтых камней. Но лет 500 назад эффект был еще сильнее. Дело в том, что удивительное купольное сооружение не просто было вырезано в скале, оно будто парило над землей на высоте. В ХХ веке для удобства людей – и укрепления здания – к нему пристроили мощную многопролетную лестницу.

Мы почти ничего не знаем ни о том, кем был похороненный здесь святой, ни об архитекторе мавзолея. К сожалению, от надписи с именем зодчего сохранился только осколок камня – «…сын устада Гаджи, 1402 год». Вокруг личности святого, которого называют Дири-Баба, возникло много легенд и преданий. Одна из них принадлежит перу известного немецкого путешественника XVII века Адама Олеария: «В двух выстрелах из мушкета от деревни к востоку находится благоустроенная гробница святого Тири-баббы, бывшего учителем Сеид--Ибрагима. Как нам рассказывали, он будто бы нетленным стоит на коленях, одетый в серый кафтан, и как бы молится. Это чудо будто испрошено его бывшим писцом Сеид-Ибрагимом от Бога, чтобы учитель его и после смерти, так же как и при жизни, всегда представлялся набожно молящимся. Говорят, что ежегодно на этот серый кафтан надевают белый, а старый делят на части и раздают паломникам: в определенное время издалека совершаются сюда людьми паломничества, зачастую пешком. (…) Над дверьми этого места погребения стояли арабские слова: О Боже, отвори сию дверь!

Вокруг места погребения Тири-баббы в той же горе высечено много пещер и каморок, в которых останавливаются паломники и совершают жертвы. Некоторые из них были столь высоки над землей, что без лестницы нельзя было взобраться в них».

Дальше Адам Олеарий пишет, как он и его спутники «не без опасности» помогли друг другу взобраться на крутую стену. Сегодняшние посетители гробницы, а их немало, попадают в нее без риска для жизни. По лестнице поднимаешься к первому этажу. Здесь в небольшой прихожей посетители традиционно оставляли обувь. Дальше, в полумраке, по высеченным в скале ступеням – на второй этаж. Там под мощным восьмигранным куполом – торжественный зал, надпись, в которой упоминается тот самый ширваншах Шейх Ибрагим I, у которого служил Дири-Баба. В гроте внутри скального массива, куда можно попасть сквозь узкий проход в северной стене, и находилось захоронение. Историки полагают, что тело погребенного здесь человека оставалось нетленным, поэтому усыпальница стала местом паломничества. Пытаясь пролить свет на историю и узнать хотя бы что-то о личности Дири-Бабы, в последние годы ученые проводят раскопки вокруг мавзолея и ДНК-анализ органической материи.

Если отъехать от Шамахи всего на несколько километров, попадаешь в другой комплекс – гробниц в Кялахане. Здесь удивительный по лаконичности пейзаж: холмы, уходящие в туманную бесконечность, бархатный ковер травы, несколько (можно пересчитать по пальцам одной руки) деревьев… и восемь древних башен. Башни-восьмигранники под конусообразными куполами из известняка похожи, как близнецы. И хаотично, будто случайным образом расставлены по долине. Они тоже часть ландшафта – кажется, были здесь всегда. И будут стоять до скончания веков.

Архитектурно комплекс относится к ширвано-абшеронской школе, к которой принадлежат многие суфийские сооружения. Существует версия, предложенная доктором наук Сейраном Велиевым, что гробницы строили для членов суфийского братства «Чилкейские шейхи». Про это братство известно совсем мало – практически только то, что в него входили представители тюркоязычного народа ханчобаны.

Вахид Шукюров

исследователь, автор передач и статей «Неизведанный Азербайджан»

«Суфийские святые места в самой Шамахе и вокруг нее, такие как Пир-Мардакан, Дири-Баба, Авахыл и другие, имеют огромное историческое значение для религиозной жизни местного населения, они были почитаемы столетиями. Ханега Пир-Мардакан в свое время была огромной обителью с библиотекой, мечетью, местами захоронения, медресе, где молодых людей обучали религии и наукам. Вместе с Лейлой ханым мы побывали в мавзолее Дири-Баба и в комплексе гробниц в Кялахане, где можно увидеть ярко выраженные элементы ширвано-абшеронской архитектуры. Говорили об истории суфизма, о тарикатах (течениях суфизма), которые действовали на территории Азербайджана с XI–XII до XVI века, об истории этих культовых мест и связанных с ними преданиях, об архитектуре.

Дири-Баба – прекрасный пример ширвано-абшеронской архитектурной школы, он построен в 1402 году. Мы посетили и маленькие пещеры возле мавзолея – в них уединялись суфии. Как вы знаете, в суфизме исключительно важен момент молитвы и медитации. Рядом с мавзолеем есть древнее кладбище с уникальными могильными плитами, показывающими каменную пластику разных исторических периодов начиная с XV–XVI веков.

А после мы поднялись наверх, на скалы. Оттуда открывается потрясающая панорама, а над полями кружат степные орлы, выискивая в траве мелких грызунов».