Семейная жизнь Диляры Газиевой доказывает, что азербайджанские традиции можно сохранить и в Японии.

Со своим будущим супругом Сато Юки Диляра Газиева познакомилась в 2003 году по ICQ. Тогда она училась на третьем курсе факультета востоковедения и работала секретарем в бакинском представительстве японской компании Itochu. «Преподаватель японского настоятельно советовала практиковать язык и общаться с носителями в Интернете. Оказавшись в японском офисе, я почувствовала, что моего знания языка недостаточно, и решила последовать ее совету».

Девушка искала серьезных собеседников, а Сато Юки, нейробиолог из Токийского университета, был вполне серьезен. ICQ он использовал преимущественно для общения с коллегами по лаборатории, в которой ведет исследования в качестве докторанта. В свободное время молодой ученый рисует. «Он предложил прислать мне недавно набросанный пейзаж, и я дала ему свой мейл. Так завязалась переписка», – рассказывает Диляра. Примерно через месяц они обменялись фотографиями. А через полгода Юки сообщил, что летит в Баку.

«Мне от этой новости стало и радостно, и горько, – говорит Диляра. – Конечно, хотелось встретиться с человеком, с которым болтаешь каждый свободный вечер в «аське», пишешь письма, ждешь ответа. Но отец взбунтовался: «Пусть он сдает билет, на порог его не пущу!» Он был категорически против нашей встречи, хотя до этого за ужином молча слушал мои рассказы о том, что я переписываюсь с японцем. Отец говорил, что Юки приедет и уедет, забудет меня, и эта встреча может испортить мне жизнь. Я понимала, что он переживает, думает о семейной чести, но и не увидеться с Юки не могла». На помощь пришла Дилярина тетя. Психолог по профессии, она сказала отцу, что встретит японца сама, знакомым скажет, что японец приехал к ней по научной части. А так как тетя по-японски не говорит, Диляра выступит переводчиком. На том и порешили.

«Пока Юки был в Баку, мы виделись каждый день, но никогда наедине: нас постоянно сопровождали то тетя, то братья, то мои однокурсники-японоведы, – вспоминает Диляра. – Отец тогда так и не захотел познакомиться с Юки (хотя тот представился ему еще до поездки, написав отдельное письмо), но и продолжению наших отношений не мешал». Юки вернулся на родину, переписка продолжилась. Только теперь письма стали бумажными. «Юки писал мне по-японски, заботливо подписывая чтение иероглифов, и на всякий случай вкладывал в конверт версию того же письма на английском», – вспоминает Диляра.

Так продолжалось более трех лет. Копились и письма, и чувства, и Диляра решилась еще раз поговорить с отцом. «Напрямую я бы не решилась этого сделать – попросила брата выступить посредником. Отец хотя и сказал, что не нравится ему все это, но, видя, что отношения у нас серьезные, согласился. Условием вначале поставил брачный контракт – решил, что так сможет защитить мои права, – рассказывает Диляра. – Но, основательно изучив предмет, отец убедился: азербайджанское законодательство и без контракта защищает мои права как супруги».

Свадьбу решили играть в Баку. «Что такое азербайджанская свадьба? Это танцы, танцы и танцы. Сначала танцуют в доме жениха, затем в доме невесты, потом собираются все вместе и снова танцуют, – говорит Диляра. – И вот чтобы Юки понимал, как все будет происходить и что ему предстоит, я решила незадолго до церемонии показать ему видео другой свадьбы. Он все понял и действовал как положено».

Родители Юки на свадьбу приехать не смогли. Чтобы на торжестве была представлена и японская сторона, Диляра пригласила всех знакомых японцев. Роль посаженного отца взял на себя глава бакинского офиса Itochu. На свадьбу он принес заранее собранные поздравления от всех японцев, знакомых с Дилярой по работе. «Это был нескончаемый поток наилучших пожеланий на русском, японском и английском», – вспоминает Диляра.

Строгий отец после свадьбы превратился в заботливого тестя. «На следующий же день я услышала от него: «А ты ужин мужу приготовила? Надо больше заботиться о нем», – рассказывает Диляра.

В Японии, куда уехали молодые, встреча с родителями прошла спокойно: те сразу приняли решение сына жениться на азербайджанке. А так как родители и взрослые дети в современной Японии обычно живут отдельно, молодые быстро обзавелись своим домом. «Самым большим шоком для меня в первое время было то, что за весь день к тебе никто не заходит: ни родители, ни друзья, ни соседи. И на следующий день не заходит. Совсем не так, как у нас в Баку, – говорит Диляра. – Японцы боятся неожиданно прийти или позвать в гости, все визиты планируются за месяц. Даже если хотят гостинец по почте отправить, спрашивают разрешения и удобное время доставки. Люди боятся причинить другому беспокойство – как его называют здесь, «меиваку», поэтому сидят тихонечко по домам и почти не общаются. Даже братья и сестры, выйдя из родительского дома, не видятся месяцами, хотя могут жить в одном городе».

Удивила Диляру и другая традиция, вернее, ее отсутствие, – встреча мамы и новорожденного малыша. В Азербайджане это всегда праздник, цветы, поздравления – и в день выписки из роддома, и спустя первые 40 дней. В Японии никто, кроме мужа, новорожденного не встречает, процесс выписки происходит буднично: выходишь из больницы, садишься в такси, едешь домой. Дальше – только кормление и смена памперсов. Поэтому Диляра, когда ждала второго малыша, решила сама устроить себе праздник – позвала в гости отца и тетю. «Они приехали 10 декабря, а на следующий день я родила. Для меня их приезд стал настоящим праздником, и пусть это был «меиваку», – говорит Диляра. Но тут же замечает, что привыкла к местному обычаю «не причинять беспокойства», к тихой уединенной жизни в узком семейном кругу.

«Может быть, не будь муж японцем, я бы возмущалась, но раз уж у нас межкультурный брак, я склонна объяснять различия в поведении именно культурными особенностями. Если их понять и принять, семейная жизнь только выиграет. А то, что азербайджанская и японская культуры поведения сильно различаются, я наблюдаю даже в песочнице: когда Наги (имена сыновьям Диляра и Юки выбрали такие, чтобы и в Азербайджане, и в Японии звучали привычно; второго зовут Джюма. – «БАКУ») кто-нибудь из детей невзначай посыплет на ноги песочком, он всем своим видом покажет недовольство, в то время как японский ребенок скорее сделает вид, что не заметил, разве что в сторонку отойдет, чтобы не мешать».