Выдающийся художник книги, мастер типографики и гравюры, создатель оригинального шрифта Соломон Телингатер прославился в Москве, но молодость провел в Баку. В прошлом году 120-летие со дня его рождения отметили выставкой «По проволоке строчки» в Музее-заповеднике «Горки Ленинские».

Рассказ о Соломоне Телингатере невозможен без рассказа о его отце. Будущему новатору типографики было у кого унаследовать художественный талант. Уроженец маленького местечка Киевской губернии, выпускник Одесского художественного училища Бенедикт Рафаилович Телингатер в предреволюционные годы был чрезвычайно востребованным в Баку декоратором. Он попал на берег Каспия в самое удачное время – в 1910 году. Город, который уже называли «кавказским Парижем», бурно развивался: новоиспеченные нефтяные буржуа спешили обзавестись фешенебельными особняками, появлялись новые банки, торговые пассажи, отели, театры и кинотеатры, первые доходные дома. Строительный бум обеспечил работой множество предприимчивых архитекторов и художников. Бено Телингатер оказался одним из них. 

В Баку его ждал звездный час: посыпались заказы на оформление интерьеров, отделку кинотеатров и парадных подъездов частных домов. Особенным успехом пользовались его альфрейные росписи и тромплёи, или обманки: художник отдавал предпочтение пасторалям, цветам и амурам, ни разу не повторяясь в орнаментах и сюжетах. Помимо монументальной живописи, Бено совершенствовал графическое мастерство: его виртуозные рисунки печатались в сатирических журналах «Зянбур», «Джигит», «Мират», «Кельнийят», «Женщина Востока».

Сыновья художника Соломон и Адольф выбрали профессию отца. В один прекрасный день юноши заявили родителю, что его изысканные узоры и пухлые амурчики безнадежно устарели для нового коммунистического быта, а буржуйские особняки совсем скоро перестроят и отдадут трудовому народу. На дворе стоял 1917 год. «Пошли вон! Оба!» – закричал взбешенный отец и выгнал сыновей на улицу.

Вряд ли Бено Телингатер поверил бы, скажи ему кто-нибудь, что несколькими годами позже, когда в Азербайджане установится советская власть, он станет автором рисунка государственного герба Советского Азербайджана: серп, молот и полумесяц с пятиконечной звездой на красном фоне в лучах солнца. Между тем так и произошло. Но это было потом. А пока Соломон, вместе с братом изгнанный из родительского дома, пошел ночевать в молодежный клуб. Надо было как-то жить.

Бакинский авангард

Не утративший оптимизма Моня вскоре устроился в типографию газеты «Бакинский рабочий», где овладел профессиями верстальщика, наборщика и печатника. Как он вспоминал позже, тогда и определился его профессиональный путь. Будучи уже признанным мастером, своим «главным университетом» Телингатер всегда называл типографию.

К тому моменту за плечами будущего художника была Полноправная мужская гимназия А. П. Емельянова – одно из лучших учебных заведений Баку, инженерно-строительный факультет Бакинского политехнического института, воскресные курсы по рисованию, а также большой опыт копирования и размножения плакатов, которые привозили в Баку из Советской России. В читальном зале рабочего клуба Соломон обнаружил журналы «Творчество» и «Москва» с работами художников-авангардистов. Позже он вспоминал: «Мы с повышенным интересом следили за графическими публикациями на их страницах, жадно искали проявления новых тенденций в зарождающемся советском искусстве. Здесь мы познакомились с мужественным почерком гравюры Купреянова «Броневики», гравюрой Соколова «Прачка»... Нравилось нам и то, что в этих графических произведениях новое революционное содержание обрело новое изобразительное пластическое воплощение». Соколов принадлежал к знаменитой группе «Кукрыниксы», с которой Телингатера вскоре свяжет большая дружба.

В 1919–1920 годах Соломон продолжил учиться в Свободных художественных мастерских Наркомпроса в Баку и стал одним из создателей студии БаккавРОСТА, созданной по образцу «Окон РОСТА». Благодаря БаккавРОСТА язык кубизма и футуризма ворвался в сказочный мир Востока с его коврами и книжными миниатюрами. Молодой Телингатер был активно вовлечен в водоворот бакинского авангарда: оформлял книги, создавал эскизы для театральных спектаклей, афиши для немого кино и, конечно, плакаты. Улицы города пестрели транспарантами на русском и азербайджанском языках – их печатали трафаретным способом, нередко на оборотной стороне обоев. В те же годы Телингатер создал несколько эмблем для разных организаций, в том числе Азербайджанского фотокиноуправления (АФКУ), – сегодня их назвали бы логотипами. 

«О вспомни, вспомни, Телингатер, 
Баку, и жар, и пар, и вар. 
Сковородой кипит бульвар, 
Плюется солнышком июль, 
А ты, как некий вентилятор, 
И прохладителен, и юн»,–

писал футурист Алексей Кручёных, в конце 1919 года оказавшийся в Баку.

Симфония нового времени

В 1920 году Соломона Телингатера направляют в Москву учиться во ВХУТЕМАСе (Высших художественно-технических мастерских). Полиграфическим факультетом, куда он поступил, руководил замечательный художник Владимир Фаворский, мастер гравюры и один из создателей советской школы книжной иллюстрации. Год, который проучился у него Телингатер, очень много дал юноше в профессиональном плане, однако курс пришлось прервать: из-за крайнего истощения от систематического недоедания студент был вынужден вернуться в Баку. 

Телингатер сотрудничает с молодыми бакинскими издательствами и газетами «Труд», «Молодой рабочий», «Земля и фабрика», «Юношеская правда». А в 1922 году в Азполиграфтресте выходит первая книга с его иллюстрациями – поэма Блока «Двенадцать». Работая еще с символистской проблематикой, в иллюстрациях художник уже показал себя мощным конструктивистом. Создавая их, он, безусловно, вдохновлялся и событиями бакинской жизни. Одним из них стал грандиозный звуковой перформанс в честь будущей победы армий Интернационала в мировой революции, прошедший как раз во время работы над книгой: сводный оркестр на центральной площади и весь Каспийский флот вместе с артиллерийскими батареями, пулеметной командой и гидросамолетами в море исполняли «Симфонию гудков» Арсения Авраамова. 

Именно на обложке поэмы «Двенадцать» Телингатер впервые попытался создать комбинацию из элементов наборной кассы. По словам художника Евгения Когана, приятельствовавшего с Соломоном, в этом эксперименте «было больше смелости, чем умения, однако проступали поиски выразительности типографского материала и стремление к изобразительному толкованию литературного произведения».

Кроме творческой работы Телингатер занимался общественной: по поручению ЦК Азербайджанского союза молодежи руководил художественной студией при Доме красной молодежи. Рисунки ее участников, в основном беспризорников, печатал сатирический журнал «Комсомольский крокодил» – на гонорары за них студия худо-бедно и существовала.

Однажды в Дом красной молодежи зашла 17-летняя комсомолка Полина Беккер. Студийцы-беспризорники попросили ее позировать, она отказалась. Тогда подростки бесцеремонно окружили девушку и замотали ее в кумач. К счастью, появился руководитель студии Моня Телингатер, спас Полину и проводил домой. Вскоре она стала его женой.

Именно Полина позже вспоминала, как в 1923 году в книжном киоске на бакинском вокзале Соломон увидел книгу Владимира Маяковского «Для голоса». Издание, оформленное Элем Лисицким, поразило его идеальным сочетанием поэтического ритма и художественного решения, гармонии слова, изображения и типографики. Телингатер прыгал по платформе от радости: «Поля! Посмотри, какие рисунки! Как выразительно! Я никогда такого не видел!»

Увиденное буквально перевернуло сознание художника и открыло путь к новым экспериментам со шрифтами. Шрифт стал стержнем его творчества, что Телингатер неоднократно подчеркивал: «Типографский материал для любящего книгу и свое ремесло типографа – плоть от плоти, кровь от крови самого текста книги. И ежели честно сказать, вряд ли что-нибудь его заменит».

Взлет и падения

В конце 1925 года Соломон и Полина перебрались в Москву: по комсомольской линии Телингатера пригласили на пост технического редактора в издательство «Новая Москва». Работники ворчали: «Приехал какой-то Аллигатор, который всех нас съест».

Через два года случилось долгожданное знакомство с Лисицким. Художники относились к разным поколениям конструктивистов, но общий язык нашли сразу и вместе оформили общедоступный «Путеводитель по Всесоюзной полиграфической выставке». К задаче подошли со всей серьезностью: снабдили макет лесенкой-регистром, сложной вырубкой, маркировкой блоков цветом, четкой рубрикацией. Одновременно Телингатер занимался серией просветительских книжек по медицине для издательства Наркомздрава. Строгие обложки без намека на украшательство он оживил рамками из наборных элементов.

В 1928-м выходит в свет одна из главных работ художника – оформленная им поэма Александра Безыменского «Комсомолия». Буквально каждая страница этой книги – эксперимент. В качестве иллюстраций Телингатер использовал не только рисунки, но и фотографии, между строчками вставлял кадры из кинохроники, специально снятой операторами «Совкино». Он применил принцип золотого сечения в довольно аскетичном макете «кинокниги» и сам верстал ее в типографии, не доверив эту работу никому. Мастер продемонстрировал невероятную внутреннюю свободу, вместо привычных прямоугольников текста введя динамичные шрифтовые композиции, которые буквально озвучивали произведение: по мере возрастания напряженности увеличивался размер шрифта, сдвигались строчки.

В 1938 году были арестованы и расстреляны сестра Полины Любовь Беккер и ее муж, заместитель председателя Бакинского городского исполнительного комитета (Бакинского совета) Иосиф Варейкис. Телингатеры взяли в семью осиротевших племянников; к тому времени у них уже росли дочь Майя и сын Владимир, так что в один день семья стала многодетной. После усыновления детей «врагов народа» Полину Беккер тут же уволили из издательства, где она работала техническим редактором. Она, впрочем, была к этому готова.

Великую Отечественную войну Соломон Телингатер прошел от звонка до звонка: был в ополчении, работал в прифронтовой редакции газеты «За Советскую Родину!». Его младший брат Адольф с войны не вернулся, но Соломона судьба уберегла – как оказалось, для новых испытаний.

В 1945-м фронтовика Телингатера назначили старшим художником Воениздата. А спустя шесть лет, в 1951-м, вызвали на заседание партийной коллегии и предъявили альбом «Ленин», подготовленный художником еще в 1939 году. На фотографии у гроба вождя кто-то углядел человека с бородкой – и решил, что это враг народа Троцкий. Не помог даже тот факт, что во время похорон Ленина Троцкий отсутствовал в Москве.

Телингатера исключили из рядов ВКП(б) и отстранили от должности, нависла угроза ареста. Семья почти голодала. Некоторые друзья, завидев Соломона Бенедиктовича, переходили на противоположную сторону улицы, но были и те, кто поддерживал, давал работу, а он все продолжал верить, что партия его защитит. Лишь после смерти Сталина Телингатеры вздохнули с облегчением.

Между Востоком и Западом

В 1957-м в Москву приехал старый Бенедикт, примирился наконец с сыном, познакомился с внуками. А еще год спустя Соломон Бенедиктович нанес визит в город своей юности после долгой разлуки. В Баку он много фотографировал нефтепромыслы и создал серию линогравюр с портретами горожан и пейзажами.

В 1958 году Телингатер представил результат своей конструктивистской практики и глубокого изучения старинных рукописей: соединив то и другое, он разработал свою знаменитую акцидентную гарнитуру – авторский шрифт, в котором соединились кириллические и латинские элементы. И продолжил оформлять книги, в числе которых стихи Назыма Хикмета и роман «Абшерон» Мехти Гусейна о героическом труде бакинских нефтяников.