Гызылагачский заповедник появился 95 лет назад. Но этот птичий рай на земле существует гораздо дольше, и создал его не человек, а природа. Люди просто вовремя догадались отойти в сторону, чтобы ей не мешать.

Когда-то здесь было море. Потом оно отступило, обнажив дно: где-то вода ушла полностью, оставив после себя полустепь, где-то появились непроходимые заросли тростника, камыша и ситника, где-то – заболоченное мелководье, в котором воды кулику по колено.

Казалось бы, что же тут хорошего? В любимой детской книжке про муми-тролля и комету высохшее море предвещает конец света. Но в этих местах можно своими глазами увидеть, что в действительности происходит, когда по естественным причинам уходит море.

Тогда мир заселяют птицы. Сотни тысяч птиц. А еще рыбы, звери, рептилии, розовые лотосы.

На самом деле геоморфологические особенности заповедника еще сложнее: здесь встречаются, сталкиваясь друг с другом, как знойный воздух пустынь и влажность субтропиков, соленый Каспий и пресноводные Кура и Аракc. В двух главных водоемах заповедника, Большом и Малом Гызылагачских заливах, вода различается по составу: в первом – соленая, во втором – пресная. Да и уровень воды в Каспии и дельте реки непостоянен – они словно дышат, иногда из них поднимаются новые острова, а потом так же безмолвно исчезают.

Добавьте тот факт, что Азербайджан фактически находится на пересечении Европы и Азии, и можно представить себе, насколько уникальные условия сложились здесь для вольных птиц. Одни, как желтая цапля и длинношеяя медноголовая каравайка, летят с востока. Другие, как малая белая цапля в невесомой пуховой пачке, похожей на сценический костюм Селин Дион, – с запада. Третьи – например, цапля египетская, – как следует из названия, прилетают из Африки. Похоже на огромный аэропорт-хаб, но сравнение не совсем точное: многим путешественникам место приходится настолько по душе, что они решают остаться здесь на всю зиму.

Невозможно не заметить, как это мелководье нравится пернатым. Каждый год здесь зимует больше трех миллионов одних только лысух и больше пяти миллионов уток. От птиц небо темнеет! Люди признали их полноправными хозяевами этих мест еще в те времена, когда это, как говорится, не было трендом: в 1929 году территорию двух заливов и прилегающих низменностей объявили заповедником, полностью запретив охоту. В 1976-м Гызылагачский заповедник был внесен в Рамсарский список водно-болотных угодий международного значения.

До 2018 года, когда указом Президента Азербайджана на базе заповедника был создан национальный парк «Гызылагач», закрытое от внешнего мира пространство открывалось только для избранных счастливчиков. Одним из них стал режиссер--документалист Игорь Бышнев, автор серии фильмов об азербайджанских национальных парках. Вот что он рассказывал в интервью нашему журналу: «В 1985 году я был студентом БГУ, оканчивал биофак. Были майские праздники, несколько человек из Белоруссии работали в Гызылагачском заповеднике, и я прилетел туда на несколько дней в помощь сотрудникам экспедиции. Моей задачей было изучить в первую очередь орнитофауну, ведь я занимался орнитологией. Мне было 22 года, я первый раз оказался в регионе субтропиков на Кавказе, и природа потрясла меня до глубины души. Это потрясение жило во мне потом долгие годы, будоражило желание побывать еще раз, и как только появилась возможность, я взял своего сына – он уже был студентом биофака, как я когда-то, – и вернулся в Гызылагач».

Сегодня каждый может увидеть Гызылагачский национальный парк глазами Игоря Бышнева, посмотрев его фильм «Каспийская сказка». Благодаря макросъемкам можно подглядеть, как суетятся в зарослях дроздовые камышовки, как танцуют свое фламенко эффектные поганки, а похожие на ярко-зеленых попугайчиков щурки копают норы в песке. 

Или как крачки выводят птенцов в гнездах, устроенных прямо на воде: чтобы «дом» не ушел под воду, его приходится постоянно латать и ремонтировать, и крачки не стесняются воровать стройматериалы из соседских гнезд. Можно даже увидеть, как совершает осторожный ночной полет исчезающая птица дрофа-красотка по имени джек (да, это ее название), а мелкие пигалицы (тоже название) атакуют болотного луня, решившего поживиться их товаркой, – вот почему так славно жить колониями: вместе проще защищать гнезда и потомство. Вместе веселее даже ловить рыбу. Бакланы, к примеру, делают так: одни загоняют, другие поджидают в засаде. Впрочем, еды здесь хватает на всех. Ведь из 74 видов рыбы, населяющих Каспийское море, в Гызылагачском заливе встречаются 54, включая всех осетровых.

Одна из любимых съемок Игоря Бышнева – фламинго на рассвете. Он вспоминает, что команда работала в горах на озере Гёйгёль, когда ему позвонили из заповедника и сказали, что на мелководье собралось беспрецедентное количество фламинго. Игорю с сыном удалось вечером примчаться на место, подготовить технику – и когда забрезжил рассвет и птицы взлетели, вместе с ними в воздух поднялся коптер. Поднялся и полетел незамеченным к розовому шару солнца в стае из десяти тысяч фламинго. Эти финальные кадры из фильма «Каспийская сказка» не могут никого оставить равнодушным.

Если в заповедник туристам и любопытствующим вход заказан, то в парке возможен разумный экотуризм. От него всем сторонам сплошные плюсы: парк получает дополнительную поддержку, местные жители могут зарабатывать, а любители птиц увозят домой бесценные эмоции и фотографии. Разумеется, бердвотчеры («наблюдатели за птицами» в переводе с английского) должны соблюдать правила поведения в хрупкой экосистеме: к примеру, не задерживаться слишком долго у гнезда, снимая птенцов, – ведь в это время птица-мать боится подлететь и покормить потомство.

Много ли можно увидеть своими глазами, вооруженными мощной оптикой?

Сначала – только огромные пустоши с бликующими на солнце блюдцами воды, бесконечные заросли рогоза и ежевики. Ветер пробегает, взъерошивая хохолки болотных трав. Но пустынность Гызылагачского национального парка так же обманчива, как его тишина: последняя наполнена покрякиванием и вздохами, топотом маленьких ножек, присвистами, сигналами тревоги, песнями любви… И если долго оставаться неподвижным, если превратиться в слух, зрение, внимание, то сценка за сценкой начнут открываться секреты природы.

Чем дальше в осень, тем населеннее становится национальный парк, загруженнее «взлетно-посадочная полоса». Прибывают на зимовку шумные многотысячные коллективы гусей, лебедей, стрепетов. Одними из последних – кто из дельты Дуная, кто из Монголии – прилетают асы рыбной охоты – розовые и кудрявые пеликаны (это тоже названия, а не эпитеты). Они традиционно селятся на острове Кюр-Дили, и это еще одна легенда Гызылагачского заповедника.

От Каспийского моря Большой и Малый Гызылагачские заливы отделяла тонкая полоса суши – Куринская коса. В двух селах на косе раньше жили люди – разводили коней, коров и кроликов, выращивали фрукты и овощи. Но в 1981 году, когда уровень воды в Каспии в очередной раз поднялся, часть Куринского перешейка размыло, и село Кюр-Дили очутилось на небольшом острове. Люди эвакуировались, оставив дома и хозяйства, осталось лишь несколько человек. За 20 лет они ушли один за другим. Последним не так давно покинул землю Виталий Пронин, которого в азербайджанских СМИ называли «русским Робинзоном».